Реквием

– И я своего третьего мужа находила красивым. Свежее моложавое лицо, удивительные глаза. В них печальная нежность. Потом всерьез привязалась к нему. Не раз у меня мелькала мысль, что «подружка» отлично знала, что делала, и совсем не случайно доложила мне о его будто бы любовнице. И горьким комком в сердце спеклась обида. Как слезы могут обессиливать человека! Ну сама посуди, неужели мы с тобой не заслуживали счастья?

– Но и после него ты не сбросила скорость. Мужчины падали к твоим ногам. Бурлящая, напористая мощь танка не ослабевала.

– Чем ярче карнавал прошлой жизни, тем тяжелее одиночество. Были ватаги друзей, да где они? И это не облегчает память. Теперь со многим приходится мириться.

– Всего в жизни получить невозможно. Любила одного, замуж выходила за другого.

– Детей растить хотела с третьим, – с горечью добавила Инна. – Ты пылала страстью к Андрею, но муки желания несбыточного тебя не терзали. Ты ждала, надеялась. И даже если не надеялась. Привыкла к внутренней независимости. А у меня независимость только внешняя. Только ты угадывала мое истинное настроение и даровала мне мужество быть самой собой. Знаешь, если бы мне встретился настоящий мужчина – и пусть бы мы даже с ним разошлись, – я бы не жалела о том, что он у меня был. Но ведь не встретила, вот что обидно!

Инна лежала, безжизненно распростершись на матрасе, уронив лицо в Ленины колени.

– Кто на мощном и надежном корабле жизни плывет, кто на шатком плоту.

– Ты тоже была счастлива своей любовью, – опередила подругу Лена, оптимистично закончив ее печальную фразу. – Ведь всё было: разлуки, расставания, сладкие моменты узнавания друг друга, так что «любовь сливалась с высоким пеньем муз».

– И был неподъемной скорби груз.

– Куда же без него? Бог хороший режиссер. Ничего не упускает, если дело касается грустного.

– Всем воздает, да не всем дает.

Слова Инны произвели должное впечатление, и Лена не стала настаивать на своих.

– Как быстро пролетела жизнь! Вроде и не жила. Время старости также необходимо человеку, как и годы юности. Плохо, если человек лишается этого мудрого времени, если о нем не могут сказать: «Умер стар и сыт годами». Не скрою: о многом сожалею, многое не захотела бы повторить, если бы такая возможность представилась.

– Ты знаешь, каково это быть счастливой. И это уже много.

– Разве с Вадимом было счастье? Если только первые два месяца. Дорого мне стали эти счастливые денечки.

Я до сих пор «неровно дышу» к Антону, и нет от него мне избавления.

– Но это прекрасное «дыхание»!

– Еще бы! Личность такого масштаба! Остроумный, веселый, галантный. Талантливый, скромный, чуткий и странно закрытый, с внутренней «эмиграцией» личных проблем. Собственно, я никогда не теряла его из вида. Его огромные вдумчивые глаза, тонкие артистичные руки… Он – моя ложная икона. К нему я всю жизнь имитирую любовь. Помнишь, как я попала в его НИИ? Изложу в двух словах. Антон лично подбирал кадры. И произошла «историческая» встреча. Мы сидели в его кабинете. Раскованность позы в сочетании со строгим костюмом придавали ему особенную элегантность. Он говорил мне с выражением уважительной строгости: «Кто хочет работать в нашем НИИ, должен либо принять наши условия, либо сразу уйти. Я не заключаю никаких сделок с некомпетентными людьми и не оказываю благодеяний. Я плачу деньги не за намерения, а за хорошо исполненные обязанности. Поверь, другого способа выжить на нашем предприятии просто не существует. Не пытайся воевать со мной, тебе не выиграть сражение, потому что здесь условия ставлю я. И я же диктую политику института». Тогда он еще один «воеводил». Он требовал от сотрудников профессионализма, уважения к коллегам, трудолюбия и положительной энергетики.

На собеседовании он пристально рассматривал меня, виртуозно вызывал на откровенность зрелыми умными вопросами. Он сразу сказал: «Наш человек!» И моя участь была решена. Я поступила в полное распоряжение Антона. Потом мы чуточку выпили под это дело. Все-таки сокурсники. Не со стороны брал. И было рукопожатие, как подпись, скреплявшая заключенное между нами соглашение. Я чуть не задохнулась от счастья! Наконец всё устроилось как нельзя лучше! И я сразу впряглась в работу. И, надо сказать, держалась за нее мертвой хваткой.

– Перешагнув через собственное «я»? Хороший человек – это уже полдела, остальное довершил профессионализм. Брала лучшее, проникалась, вживалась, творила?!

– Да, то был триумф моей судьбы! Я отдалась под покровительство Антона и оказалась в мекке научной мысли. Это был переход в Зазеркалье. Я постоянно чувствовала насыщенное радостное беспричинное нетерпение, желание поскорее встретить зарождающийся новый день. Я ожила и забыла про прежние болезни.

– До потолка прыгала от радости. – Лена легкой иронией в голосе чуть притушила запал подруги.