Рекрут

– Хм… Извините, – адмирал вытирает рот ладонью: – Флот, сами понимаете. Здесь без острого словца – никак. Давайте я вам лучше наглядно всё покажу, – кивнув, он подходит к огромному столу-проектору, над которым высвечена текущая обстановка.

– Смотрите, – приняв от офицера световую указку, Хамар принимается водить ей по проекции.

– Начало боя было здесь, – в хвосте колонны возникает красный овал: – Тут наши парни славно всыпали жабам, выпустившим для атаки пять сотен бортов.

– Пять сотен? – Ахает Карл: – А наших сколько было?

– Сотня! И парни, замечу, дрались как львы! Да! Именно так! Отличная работа! Пилоты полностью исполнили свой долг, не пропустив ни одного корабля!

– Потери?

– Ааа… Ерунда, – адмирал отмахивается от его вопроса, словно от надоедливого комара: – Пару десятков потеряли. Сейчас парни, те, кого сбили, находятся в зале реабилитации, – тычет он пальцем себе под ноги: – Парой палуб ниже. Разбирают бой – свои ошибки смотря и всё такое.

Кошусь на Ржавина, спящего рядом – это и к лучшему, что он спит. Не спал бы, так от услышанного точно морду Хамару бить полез. Врёт же. Врёт как дышит, тварь адмиральская. И нет сейчас никого в зале реабилитации, потому как не воскресили парней. Нет их более и точка.

– Вторая схватка была здесь, – световая указка чертит овал слева от дольки Длани: – Тут наши крейсера, завязав артиллерийскую дуэль, сковали огнём силы носового охранения конвоя, не позволив ему выдвинуться на перехват торпедоносцев, отправленных с борта Длани для уничтожения транспортов противника.

Тонкая красная линия соединяет Длань с прямоугольниками транспортных кораблей.

– И что? Жабы не попытались их перехватить? – Задаёт вопрос Карл, и адмирал благосклонно кивает, услышав правильный вопрос.

– Конечно попытались… Мнэээ… Карл! Да, Карл, они попытались, – и без того исчёрканная проекция дополняется ещё двумя линиями – одна тянется наперехват торпедоносцам, на её перехватывает другая, начавшая свой путь от Длани.

Вот честно – не будь я непосредственным участником этого боя, то я бы моментально запутался во всех этих линиях.

– Их перехватчиков перехватили наши парни, заблаговременно отправленные мной на защиту торпедоносцев, – указка в рука Хамара штрихует пустоту в точке пересечения двух последних линий.

– Ни один не прошёл! Наши перехватчики сбили всех! – Погасив указку, адмирал складывает руки на груди: – Да! Именно так! Всех до одного! Граждане могут спать спокойно – мы не пропустим никого! Ни одна Пиииииии… – писк цензурного фильтра вновь перекрывает его слова и журналист, кланяясь и говоря что-то неслышное за заглушающим всё пищанием, пятится прочь.

Нормальный звук возвращается только тогда, когда он оказывается один в кадре.

Подойдя к крупному экрану, играющему роль иллюминатора он некоторое время молчит, собираясь с духом и готовясь продолжить свой репортаж.

Молчу и я, не находя слов.

Однако. Так это как получается? Нас там и не было вовсе? Это что же – я не крутился один против девяти? Вот же сука этот Хамар! Мог бы хоть пол словом обмолвиться!

– Извините, – Карл, оттерев со лба пот, цепляет на лицо штатную улыбку: – Не вините адмирала, – чуть кланяется он зрителям: – Это старый волк, не нам судить прославленного ветерана. Тем более, – приосанивается журналист: – Мы только что получили кадры боя, идущего прямо сейчас! Прямая трансляция! Внимание на экран, уважаемые зрители! Сейчас вы увидите, как наши герои добивают противника! Прямая трансляция! Внимание на экран.

* * *

Экран смаргивает и передо мной возникает борт корабля. Модель я узнаю сразу – это Корсар, мне ли не узнать обводы корпуса родной модели. Камера чуть-чуть сдвигается и в поле зрения появляется колпак остекления, под которым красуется эмблема.

Не верю своим глазам – Сом?! Как, и что важнее – когда они успели на него камеру прицепить? А если на нём есть, то кто его знает – может и на мне такой же подарок висит? Не, ребята, мне такое без надобности. Делаю в памяти зарубку – обсудить с техниками, а меж тем камера чуть сдвигается в сторону и теперь видно происходящее прямо по курсу штурмовика.

– Говорит Шшшш… – Голос Клемента я узнаю сразу, но всё остальное съедает шорох помех.

– Мы вынуждены заблокировать часть информации, – появляется вездесущий Карл: – Просим понять – военная цензура.

– По гадам! – Снова возникает Клемент: – Без жалости! Делай как я! Но…шшшшш… – фильтр секретности съедает позывные Гарри и Виго, но мне и так ясно, что сейчас произойдёт.

Звёзды, стронувшись со своих мест, ползут вверх и вместо них, занимая собой всё поле зрения, вплывает нечто огромное, зелёно-чёрное, перекрещенное светлыми диагоналями. Прежде чем я успеваю догадаться, на выручку приходит Карл:

– Друзья! Перед нами – бок вражеского транспорта, на который так мастерски заходят наши пилоты! Ещё вчера они были простыми мальчишками, жившими своей мирной жизнью! Но человечество позвало! И они! Откликнулись! На! Этот! Зов!

Меня тошнит от пафоса, сочащегося в каждом звуке его голоса, но, к моему облегчению, он смолкает, сменяясь голосом Клемента: