Рейд ценою в жизнь

– Серёга, ты едешь так, словно тебя только что пристрелили! – отметил в затылок Шлыков.

Благодаря пробоинам в бортах, преграда между кузовом и кабиной, как таковая, отсутствовала.

– Да у нас бензин кончился, – обнаружил Герасимов. – Ну и дела, товарищ лейтенант… Что делать прикажете?

– В кузове под лавкой валялась полная канистра, надо было сразу залить. Пётр Анисимович, ты здесь?

– Ага, тут я, товарищ лейтенант.

– Канистру там не выкинули?

– Здесь она, товарищи лейтенант. Удивительно как не загорелась, хотя она ведь в ящике – тяжёлая, товарищ лейтенант. Там точно бензин хлюпает.

– Останавливаемся? – спросил Герасимов.

– С дороги уйди, – Глеб распахнул дверцу. Дорога в обе стороны была свободна, немцы в этот лес пока не заходили, но скоро войдут. – Видишь, слева просвет между кустами – давай туда, незачем на дороге маячить.

– Точно!.. – обрадовался Герасимов, выворачивая баранку. – Заодно под капот загляну, такое чувство, что приводной ремень провис.

Ветки кустарника хлестали по кабине, машину нещадно бросало из стороны в сторону. За дикими зарослями открылась поляна – пышная лещина окружала открытый участок, сомкнулись ветки за бортом. Герасимов развернул неповоротливую махину, заглушил мотор и в изнеможении опустил руки. Пот стекал со лба, пропитывал немецкая сукно.

– Давай, Серёга, работаем! – заторопил Глеб. – Эй, в кузове!.. Канистру сюда, да нежнее и не вздумайте бросать.

Красноармейцы зашевелились – Брянцев с Мостовым передали канистру – она действительно оказалась тяжеленая. Ценная горючее поволокли к бензобаку.

– Э-ээ, куда? – спохватился Глеб, обнаружив, что Глинский собрался спрыгнуть. – Кто давал команду выходить? Всем лежать и чтобы ни одна макушка не светилась! Забыли, что мы в тылу врага?

– Так все кости уже растрясли, товарищ лейтенант, – заканючил Друбич. – Мы ж не дрова, а живые люди.

– Выполнять приказ! – отрезал Глеб. – Если хочешь и дальше оставаться живым. Все меня поняли? Через три минуты уезжаем…

– Ну это вы загнули, товарищ лейтенант, – хмыкнул Герасимов, открывая канистру. – Нужно в двигатель заглянуть. Не знаю сколько провожусь. Поможете залить?

Послышался незнакомый шум – все опять застыли, исчезли обиженные физиономии. Герасимов молитвенно закатил глаза.

Судя по шуму по дороге ехал бронетранспортёр, мерно гудел двигатель, перекликались солдаты в открытом десантном отсеке.

– Опять начинается, мать их рас так! – прогнулся Герасимов.

Шубин прижал палец к губам.

БТР без остановки проследовал мимо. Гарью заволокло значительный участок леса и снова навалилась тишина.

Бензин залили за пару минут, пустую канистру швырнули в кустарник.

– Айн момент! – сказал Герасимов и побежал проверять двигатель: со скрипом откинулась крышка капота, он забрался внутрь с головой и через минуту сообщил: – Так я и знал, товарищ лейтенант. Ремень провис, но ничего – сейчас подтянем. Пару минут…

Он вернулся в кабину, забрался под водительское сиденье, погремел инструментами в ящике, выбрал нужный, снова полез под капот.

Кузов помалкивал – уснули там? Шубин вышел на середину поляны, потянул носом – что-то было не так, донимало какое-то безотчётное беспокойство, от которого вся кожа чесалась и зудела. Чертова акустика в этом странном лесу! – вроде ветки хрустели под ногами, но как-то не явственно.

Немецкую речь услышали в последний момент, когда уже поздно было спасаться бегством.

Отогнулись ветки и на поляну переговариваюсь вышли трое пехотинцев в сером суконном обмундировании, при полной амуниции и вооружении.

Немая сцена была выразительной.

Солдаты оторопели, открыли рты, хорошо, что не стали хвататься за оружие в этом лесу они были не одни. После бронетранспортёра пошла пехота, цепь растянулась по массиву, голоса звучали слева, справа, трещали ветки под ногами, но остальные шли в стороне. На поляне оказались только эти трое.

– В чем дело? – нахмурился Глеб. – Гауптштурмфюрер СС Карл Шлезингер. Сломалась машина… Час назад мы нарвались на русских и транспортное средство получило повреждения, – напрасно он был таким многословным – немецкий язык Шубин знал, но акцент выдавал его с головой хотя кому какое дело.

Облава слева и справа уже прошла, остались эти трое. Немцы продолжали удивляться, недоуменно переглянулись – картина, конечно, странная – посреди поляны, в стороне дороги, стоял побитый осколками грузовик, хорошо ещё, что из кузова не выглядывали заинтересованные лица. Поляну украшал помятый офицер СС, застигнутый врасплох. Маска невозмутимости, которую он усердно на себя натягивал, ничуть не убеждала, на левом кармане темнела пятно – явно не очерню прикрывать, которая чтобы не вызвать дополнительные вопросы не было смысла.

Из под капота высунулась физиономия Герасимова, он что-то невнятно пробормотал и снова погрузился в работу – можно себе представить, что чувствовал в этот момент Серёга – лишь бы глупостей не натворил.