Redrum 2017

Она думала, что поступает правильно, она хорошо усвоила поговорку о вооруженности предупрежденного. Но сейчас, узнав тайну, не знала, как правильно поступить. Она думала о сестре. Как вместе с Викой они смотрели старые ужастики и в каждый неожиданный момент, Вика подскакивала на месте, резко выпрямляла ноги и впадала в короткий ступор. Поведение идеальной жертвы. Вот и сейчас, Юля чувствовала себя в том же состоянии. Нужно было предпринять хоть что-то, но она продолжала сидеть в кресле, глядя на трясущиеся руки, на темный дисплей смартфона, выпавшего из рук, едва она услышала последнюю фразу записи, на лужу пролитого чая, что стремительно впитывал пушистый белый ковер. Ковер, который она усердно чистила каждую субботу, так часто представляя, как на нем будут играть её дети… Их с Ваней дети! Она бы даже не ругалась, если бы кто-то из них вдруг измазал белоснежное покрытие.

Теперь все это казалось нереальным. Чем-то далеким, чужим, принадлежащим иному миру.

Позвонить сестре или позвонить в полицию? Сообщить маме? У кого просить помощи? Но что, если все это ошибка? Что, если она не так поняла? Но разве можно как-то иначе трактовать все те ужасные вещи, что они говорили? Нет, она ошибалась! Виноват не только Гоша. Да, он запудрил мозги её мужу, но начал это все Ваня. Ведь он мог бы просто уйти, но вместо этого…

Боже, этого просто не может быть. Она должна убедиться, что все это происходит на самом деле… а лучше убедиться, что все не так. Ей все показалось.

Она нагнулась, подняла с пола смартфон и снова включила запись вчерашнего разговора. Закрыла глаза и слушала. Первым говорил Гоша:

— Теперь ты уверен?

— Абсолютно.

(скрип стула)

(долгое молчание)

— Хорошо, я рад это слышать. Я и сам вижу, что момент настал. Теперь я снова все повторю по порядку. Все этапы, что ты должен проделать. Для начала тебе нужно избавиться от её вещей. Ты понимаешь, что это значит?

— Да.

— Нельзя просто выкинуть их. Собрать в сумку и вынести на помойку. Так дело не пойдет. Ты должен уничтожить их. Изрезать одежду на мелкие кусочки, разбить её любимую кружку. Порвать ваши общие фотографии. Все, что тебе напоминает о ней. Если у неё есть любимый стул — разломай его. Уничтожь косметику. Все, до чего сможешь добраться. Украшения, которые дарил ей — отдай на переплавку или найди способ уничтожить другим способом, но убедись, что они не сохранились, что не попали в чужие руки. Ты понимаешь?

— Да, конечно.

— Может так получиться, что тебе вдруг все покажется глупым. Не стоящим усилий. Я знаю, тоже проходил через это. Но не сомневайся, важен каждый этап. Все мелочи. Иначе ничего не выйдет. После того, как с вещами будет покончено, приступай к ней. Но прошу тебя, продумай все детали. Нельзя, чтобы какая-то ерунда все испортила. Не торопись и будь терпелив. Теперь я хочу, чтобы ты еще раз повторил, что готов.

— Я готов.

— Отлично, ты молодец и все делаешь правильно. Разбери это все и построй, наконец, что-то новое!

(долгое молчание)

(звук наливающейся в стакан воды)

(глотки)

— Побудешь еще?

(стук стакана по столу)

— Мне нужно идти, теперь ты один со всем разберешься, и я знаю — ты справишься. Но если что, я на связи.

Юля выключила запись и уставилась в стену. Стена дрожала в мареве, полосы на обоях размывались, теряли контуры, исчезали. Горячий воздух обжигал губы, стены вокруг Юли шли трещинами и обваливались с оглушительным грохотом, штукатурка осыпалась на пол, стеклянная люстра, не выдержав мощного удара, рухнула на пол и разлетелась на сотни мелких кусочков.

Никто, кроме неё, ничего не видел и не слышал.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Уже поздно, а он еще не явился. Она надеялась, что он отступил, что оказался не готов. Решил не приходить домой, просто бросить её, ничего не сказав.

Так было бы проще… а, может, и нет…

Она никому ничего не сказала, она понимала, что это глупо, что лишь зря теряет время. Что скоро, очень скоро Ваня сотрет все их прошлое и не оставит шанса на будущее. Он убьет все, что она любит, а затем убьет их будущих детей… убьет её.

«Что он сделал с тобой? — спрашивала она. — Что ты сделал с собой?»

Она согрела в чайнике воду, заварила чай с мятой, пила обжигающий напиток мелкими глотками, глядя, как свет лампы теряется в тенях на полу, в осколках разбитой вазы, что она случайно столкнула в приступе истерики. Осколки — куски её жизни. То, чем так скоро станет она?

Почему Ваня это делает? Он все-таки полюбил другую или, что более вероятно, никогда не любил свою жену? Почему Гоша дает ему эти страшные наставления? За что они с ней так? И ведь тварь такая, не боится говорить, что сам уже делал это! А ведь Ваня болтал, что Гоша женат и дети есть? Все это просто ложь! А если нет, то как Гоша смотрит в глаза своей нынешней жене? Своим детям? Или, если они ему наскучат, он их тоже того… На кусочки?!