Redrum 2017

Ваня делает шаг, мокрая подошва тихо пищит, вода пузырится, выходя из отверстий шва, в том месте, где подошва пристрочена к носку. Нога Вани скользит. Он нелепо машет руками, пытаясь сохранить равновесие. Вскрикивает и его лицо в этот момент, такое испуганное, заставляет Юлю испытать внезапную жалость. Он падает, ломает головой раковину, и крупные осколки летят на пол. Секунду он лежит и не двигается. Умер ли он? Вовсе нет. Он громко стонет, ворочается, упирается руками в скользкий кафель, но в этот раз обессилившие мышцы подводят его. Наконец, ему удается перевернуться на спину. Его правый глаз скрыт под темным сгустком, разбитая губа кровоточит. Лицо заливает кровь из огромной раны на лбу. Передние зубы сломаны и крошки их у Вани на губах.

— Помоги, — шепчет он.

Юля смотрит на него, смотрит на любимого мужа и в то же время на чужака. Любит его и в то же время ненавидит всем сердцем. И на секунду жалость перевешивает все остальное, она подползает к смартфону, видит, что сети нет, хочет подняться, выйти на кухню и позвонить оттуда, но…!

Смартфон летит прочь! В стену!

Юля хватает ножницы, подползает к Ване и, занеся над ним острое лезвие, сквозь зубы цедит.

— На кусочки?!

Ножницы входят в плечо Ивана, и тот хрипит, выплевывая кровь.

Юля отпускает рукоять и дрожит. Затем берет себя в руки и отползает прочь.

Темные кафельные стены искажаются, свет гаснет и загорается вновь, душ самопроизвольно изрыгает кроваво-красную воду. Юля мотает головой, отгоняя наваждение, и в ужасе смотрит на Ваню.

«Что же ты делаешь?!»

— Какой же я идиот, — хрипит Ваня. — Я все сделал не так…

— Да, не так, — подтверждает она. — Ты думал убить меня, но угодил в свою же яму.

Иван кряхтит и в этом кряхтении слышен хохот.

— Что тут смешного? — спрашивает Юля.

— Какая же ты дура, — говорит он. — Так все напутать.

Юля не выдерживает, кидается к мужу и лепит пощечину по его разбитому лицу.

А он снова кряхтит, пытаясь захохотать, но в легких его булькает кровь, и он заходится в кашле.

Юля продолжает смотреть на мужа, пока его одолевает приступ. Она ждет ответа, ждет пояснений, но они не приходят. Вместо этого наступает тишина. Мертвая тишина.

— Ваня, — тихо зовет она.

Она обхватывает его лицо руками, трясет, бьет по щекам, плачет.

— Ванечка.

Поздно.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Сидя здесь, она только и думала, что о прошлом. Размышляла, как бы все повернула иначе. Когда появился Гоша или хотя бы в тот день, когда решила записать злосчастный разговор. Но может, лучше бы ей было вернуться в тот ночной клуб и задержаться в туалете подольше или наблевать прямо за столиком на узкие джинсы подруг.

И без конца перед глазами проносились строчки сообщений, что она прочла на смартфоне мужа после его смерти. Последних сообщений, что направлял Ивану абонент, скрытый под именем «Клиент от Максима», но оказавшийся некой Ирочкой.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

«Ваня, поганый урод!!! Что ты сделал с моими вещами?»⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

19:34

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ «Если не оставишь меня в покое, с тобой я сделаю то же самое».⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ 19:36

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Теперь она выстраивала картину, собирала её из мелких кусочков. Из того единственного разговора с Гошей два или три дня назад. А может, и неделя прошла? Теперь уже наверняка сказать трудно.

Как обычно, в белоснежной рубашке, застегнутой на все пуговицы, он вошел к ней. На фоне унылой, грязной комнатушки без окон он выглядел таким ярким, почти луч света в темном царстве новой действительности, в которой оказалась Юля. Но дыхание его было тяжелым, а в комнате мгновенно повис кислый запах пота и приторная сладость одеколона.

Он выглядел грустным, но Юля видела, что эта грусть напускная, очередная маска. Пусть она и ошибалась, но Гошу винить не перестала.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Он говорил немного, но Юле казалось, что длилось это целую вечность. Вместо беседы она бы с радостью вернулась в камеру, чтобы снова погрузиться в прошлое, чтобы прожить его заново. Прошлое, в котором не было всего этого кошмара.

— Он любил тебя, — говорил Гоша. — А Ира, ну, что Ира? Случайное увлечение, мимолетный каприз, от которого оказалось не так-то просто избавиться. Ты винишь меня, знаю, но поверь, что я желал твоему мужу только добра. И ведь теперь ты знаешь, почему он все держал в тайне. Ну, скажи хоть что-нибудь, не молчи!

Но Юля молчала. Слова стали лишними.

— Я был в его шкуре. Знал, как ему помочь. Он никого не хотел убивать, ни тебя, ни эту дуру. Хотя, знаешь… Обе вы дуры…

И даже эти слова звучали неискренне, словно он хотел просто зацепить Юлю, выжать из неё хоть слово. Она видела, как его давит её молчание. Как выводит из себя отсутствие реакции.

Гоша вздохнул. Посидел пару минут, после чего поднялся и вышел прочь. Из комнаты ушла и тяжесть. Дышать стало легче.

Но все-таки он был прав. Ваня мог вернуть прежнюю, счастливую жизнь, его ошибки были поправимы, а Юля уже не сможет. Никогда не сможет.