Redrum 2017

— Будь спокоен, — ответил Гоша. — Ты слишком нервный. Тебе нужно больше уверенности в себе, иначе ничего не выйдет.

— Я уже готов! — выпалил Иван.

— Что за нетерпеливость? — Гоша усмехнулся, взял салфетку и обтер блестящие от кофе губы. — Еще не время, уж поверь. Ты можешь говорить мне, что готов на все, будто понял, что иначе нельзя, но все равно, там… — Гоша постучал себя по виску. — Ты ищешь другой путь.

— Я не…

— Не обманывай меня. Я проходил через это.

— И как же мне перестать врать себе?

— Очень просто, — ответил Гоша, кладя в тарелку смятую салфетку. Проходящий мимо официант в помятом коричневом фартуке и с такой же помятой физиономией, словно говорящей, сколь бурный был у него накануне вечер, сбавил ход, но Гоша слегка покачал головой, одним простым жестом давая понять, что сейчас не лучший момент, чтобы забирать грязную посуду. — Пойми вот что: у тебя много путей. Ты можешь просто уйти, не сказав ни слова, можешь высказать ей все, сказать, что не любил её. Можешь наврать с три коробка. Все эти методы просты и испробованы. Но они не работают! Поэтому я еще раз спрошу тебя, ты любил её когда-нибудь?

— Да! — ответил Иван, посмотрев в глаза Гоше.

— Но ты уверен, что это больше не твоя жизнь? Что ты на самом деле не хотел жить так?

— Уверен.

Гоша улыбнулся, помолчал некоторое время и заговорил тихим голосом.

— Мой сын очень любит конструкторы. Как-то раз я купил ему «Лего» с кучей деталей. Здоровенная коробка, целый замок с рыцарями, башнями, конюшнями, разными пристройками. И знаешь, он всегда собирал замок по схеме, по картинке с коробки. Даже пластиковых рыцарей расставлял на одни и те же места. Он все делал правильно… — Гоша пожал плечами. — И очень скоро конструктор ему наскучил. После сборки он мог немного поиграть с этим замком, но это ненадолго его занимало. Ему был интересен сам процесс складывания деталей по схеме. Конечно, я мог бы легко купить ему новый конструктор, но я не сторонник такого подхода. Я хотел разобраться, как это исправить. Я сказал ему: «Макс, собери что-нибудь новое. Используй эти же детали, но построй не по картинке с коробки. Используй картинку в голове». Сначала у него получалась сущая ерунда, но знаешь, что было дальше?

— Что? — выдавил Иван. Он понимал, к чему ведет собеседник и ему никогда не нравилось хождение кругами, но не в случае с Гошей. Когда тот рассказывал, Иван был готов слушать его вечность, даже если это были сущие банальности.

— Он стал собирать невероятные штуки. Из деталей для замка он делал космические корабли, города, ракеты… В общем, самые разные вещи, которые я даже представить не мог. Но никогда больше он не собирал замок. Я знаю — это странно, что он не мог сделать всего этого раньше, в конце концов, он обычный ребенок и проблем с воображением у него нет…

Гоша замолчал, потому что к столику снова подошел официант. Он все-таки забрал посуду и, поинтересовавшись, не желают ли гости чего-то еще, получил раздраженный отказ и удалился.

— Так в чем же дело? — спросил Иван. — Почему он не дошел до этого сам?

— Схемы, шаблоны, правила… Мы все привыкли жить по ним! Даже наш мозг действует по готовым паттернам. У моего сына, как когда-то у меня и теперь у тебя, где-то в голове стоял блок. Нечто, что не давало ему выйти за рамки. И да, это во многом моя вина. Мой неверный подход к воспитанию.

Иван кивнул.

— Ты должен не просто понять, — Гоша положил руки на стол и приблизил лицо почти вплотную к лицу Ивана и тот уже не смог отвести глаз. Он ощутил идущий от Гоши горький запах кофе и сладость одеколона, сладость, которая щекотала нёбо и оставалась на языке приторным осадком. Прежний, необъяснимый страх мурашками пробежал по спине и застыл холодным комком в затылке. — Ты должен пережить это. Чтобы построить что-то новое, нужно разобрать старое. Разобрать на кусочки.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Она кричала громко. От этого крика сотрясались стены, стекла в рамах разлетались на мелкие осколки, все основание дома ходило ходуном, асфальт шел трещинами, а уличные собаки и кошки умирали в мучительных судорогах. Желтые обои в мелкую полоску отслаивались от стен, бетонная крошка ссыпалась на пол; с грохотом на пол падали шкафы темного дерева, на кухне вдребезги разлеталась посуда…

Но никто не слышал этого крика.

Крика, что шел изнутри, но там же и оставался.