Redrum 2017

Тщетно пытаясь унять дрожь, Саша, бледный и взмокший от ледяного пота, наблюдал за гостями: они, как ни в чем не бывало, по очереди подходили к клеткам, выбирали понравившиеся части, сообщали Мастеру свои пожелания и, в томительном ожидании, возвращались на свои места. Художница Таня — теперь-то он уже не сомневался в истории Филиппа, — задумчиво возила по тарелке небольшим полусырым кусочком, набрасывая бледно-красными линиями какой-то рисунок. Прилизанные «ценители женского тела», сидевшие за барной стойкой, с интересом ковыряли вилками что-то мягкое и желеобразное. Сдавленные вопли живых угощений становились все более вялыми. У мужчины, помимо ягодицы, уже отсутствовал крупный кусок бицепса и часть левого плеча, а у девушки не хватало правой икроножной мышцы и правого же уха, а левая грудь пустым мешочком спадала прямо на металлические прутья — каким-то образом, повар умудрился вырезать из неё кусок.

Филипп, к счастью, заказ не сделал. Он всё также сидел напротив, молча прихлёбывая из своего бокала. Кажется, происходящее его нисколько не заботило.

— Да ладно, чего расстроился? Это же не ты в клетке сидишь.

Перед Сашиными глазами предстал образ: он стоит на четвереньках, голый и беспомощный, а хмурый повар орудует в нём длинным острым ножом. В памяти всплыли слова Вадима: «Общительный вы какой».

— Не знаю. Мне кажется, в этом есть что-то естественное, в пищевой цепочке, — продолжал Филипп. — Люди порождают общество, которое пожирает людей… Общество, в свою очередь, порождает гостей «Омута», и те, как видишь, пожирают общество. Ну, а из гостей «Омута», рано или поздно, выходит следующее звено — и угадай, кем питаются они? Всегда есть тот, кто хочет тебя сожрать…

— Ну, а я-то здесь причём? — дрожащим голосом спросил Саша.

Филипп одним глотком осушил бокал и прищурился.

— Саш, ты мне нравишься, честное слово. Не стану врать, сперва я тебя, как человека, не понял. Какой-то ты был скучный, напряжённый… А потом ничего так, можно сказать, расцвел. Вот я и подумал: «Наверное, этот парень именно тот, кто мне нужен!».

— Да о чём ты? — Саша почувствовал, как липкая капля пота стекла вниз по виску.

— О себе! И о своей маленькой, невинной тайне, которой я очень хочу с тобой поделиться. Ведь на самом деле мы с тобой очень похожи, ты и я. Но ты пока этого не видишь, а вот я, можно сказать, нутром чую.

«Ни хрена мы не похожи», — пронеслось в голове у Саши.

— Ладно, я смотрю, ужин тебя не радует. А зря, Мастер Вэйно у нас не часто бывает. Ну, тогда, может, отойдем ненадолго?

Саша ощутил новую волну страха — идти за Филиппом ему совсем не хотелось. Присутствовать в этом кошмаре, впрочем, хотелось ещё меньше — как раз в этот момент молчаливый повар быстро и методично орудовал в глазнице девушки длинным спиральным инструментом. Обречённо кивнув, Саша поднялся с кресла и на ватных ногах отправился вслед за приятелем.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Филипп вёл его вглубь особняка.

— Я снимаю тут одно помещение, оно, конечно, тесновато, но выбирать не приходится. Больше Они никуда не приходят. Как и сказал, одни следуют за другими. Пищевые цепи, знаешь ли…

Саша почти не слушал, просто шагал следом, как во сне.

Они миновали несколько узких коридоров и спустились по небольшой крутой лестнице, ведущей в подвал. Вдоль серых стен тянулись одинаковые металлические двери. Филипп подошёл к одной из них и достал ключ. Звонко щёлкнул замок, и дверь приоткрылась, выпуская в коридор густой запах плесени. Филипп скользнул в проём, поманив за собой Сашу.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Комната была низкой и тесной. С потолка на коротком кабеле свисала тусклая лампочка. В центре, прямо на полу стояла толстая жёлтая свеча, в её мутном воске чуть заметно чернели какие-то мелкие вкрапления. Обильные следы сажи говорили о том, что свечу часто зажигали. Мебели, не считая стоявшего у двери деревянного стула, не было.

— Добро пожаловать в мою скромную келью! — бодрым голосом объявил Филипп. — Теперь расслабься и ничему не удивляйся.

С этими словами он начал быстро раздеваться, складывая одежду на стул.

— Ты чего? — спросил Саша.

— Да погоди ты…

Обнажившись, Филипп щёлкнул выключателем и комната погрузилась в непроглядную тьму. Вспыхнула спичка, слабо осветив контур его худощавого тела. Спустя пару попыток фитиль с треском разгорелся.

— Просто стой и молчи, ладно?

— Я хочу уйти.

— Да твою ж мать, ты можешь просто пару минут помолчать? — взвизгнул Филипп, вставая на колени.

От едкого дыма кружилась голова, а тело быстро наполнялось тягучей слабостью. Саша попытался отойти к выходу, но не устоял и беспомощно осел на холодный пол. Со стороны Филиппа донеслось тихое бормотание. Послышался глухой треск — будто кто-то надорвал кусок марли. Голова кружилась всё сильнее и сильнее.

Внезапно Филипп вскинул голову и посмотрел прямо перед собой, в темноту.

— Владыки… — проговорил он.