Redrum 2017

— Здесь трамваев нетути, детка, чтобы ехать, — забормотало рыло. — Папочка постарался — разделил миры пограничной рекой. Стиксом называется. А в реке той бродят, скажем так, погранцы. Стерегут рубежи, хе-хе, детка.

— Хочешь получить душу — помоги перейти реку.

— Э-э, детка, ангелы и демоны по ней не ходят. Но подсказать кое-что могу. Однако дай честное слово, что позовёшь меня, как только попрощаешься с жёнушкой.

— Как же ты переберёшься в человеческий мир, если не ходишь по Стиксу?

— Не боись, детка! — Рцысь уже шипел по-змеиному, его вишнёво-алые глазки разбойно сверкали. — Существует связь — что-то вроде телепортации в один конец. Ты меня позвать можешь, я тебя — нет. Для понимания скажу, что двойник твоего сознания, квантовый слепок, останется со мной; любой трепет твоей души я услышу одновременно с тобой. Но твои мысли — твои скакуны, а не мои. Я могу только подключиться и хранить твоё сознание, но ничего поделать с ним против твоей воли не могу. Скажем так, у меня пин-кода нет. Так устроен мир. Иначе бы мы все ваши души досрочно слопали, как в верхнем мире. Ты повели — прикажи или подумай: «Рцысь, ко мне!» — и квантовый вихрь мгновенно перенесёт меня на твой зов. Влечёт меня к тебе неведомая сила! Фокус такой, хе-хе.

— А если обману?

— Ты, видно, в гробу плохо соображаешь, детка. Понюхай — ты воняешь. А скоро станет ещё хуже. Портится сначала тело, а после душа. Она смертна, детка: твоя драгоценная душа имеет срок хранения. Но пока ещё она булькает. Сюрприз, хе-хе? Большинство людей расстаются с разумом и памятью сразу, как откинутся в мир иной, но тебя держит в сознании ненасытная похоть к твоей бабе. Соглашайся скорее! Видишь, от голода я оброс щетиной, личико моё превратилось в рыло, ножки в копыта, а уши свернулись трубочкой. Мне требуется покушать! А душа прокиснет — ни тебе, ни мене. Ты ж не собака на сене?

Кабан явно ёрничал, хитрил, юлил; он пропитался хитростью, как чебурек маслом; нечисть — откуда в нём взяться чистым мыслям?

— Ладно, давай подсказку и веди к реке. И не называй меня деткой.

— Навигатор — твоя ненаглядная жёнушка, детка. Ты должен сейчас вспомнить её во всей красе, запечатлеть её для меня в квантовых суперпозициях, и всю дорогу видеть её перед собой, воображать её, любить её и желать, — сладострастно шипел Рцысь. — Тогда Стикс пощадит тебя и выведет прямо к её постельке, хе-хе. А погранцов не шугайся: они против влюблённого мужчины — глупые миражи, хотя и мерзкие…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Перед Скелетом качалась зыбкая стена красного тумана. Он шагнул в марево и едва не упал от натиска огненного вихря. На лице, на руках мигом вздулись волдыри, и кожа полезла лохмотьями. Ужасающей температуры пар сжёг волосы, губы, щёки. Живой человек мгновенно умер бы, но ведь Скелет уже был покойником. Он с трудом сделал ещё один шаг и замер, упёршись ногами в то, на чём стоял. Дно реки зыбилось. Ладони сгорели до костей, похоронный пиджак и рубашка спеклись с кожей, из обугленных рукавов торчали бледные фаланги пальцев. Брюки дымились, на коленях образовались дыры.

Скелет скрипнул зубами и сделал очередной шаг, и ещё один, и ещё один.

Сзади кто-то вцепился в бедро и выдрал кус мяса. Скелет повернул голову — рыжий шакал давился его плотью. Морда зверя напоминала человеческое лицо, разрезанное поперёк громадным ртом. Вокруг рта плотоядно шевелились неопрятная борода и усы. Из-за фигуры шакала летела стая гнусных тварей с тремя рядами зубов и скорпионьими жалами. Они бросились на добычу — не все сразу, а поодиночке, чтобы сдирать без помех пузырящиеся кровью шматы плоти. Порыв ветра примчал тучу шершавого песка, разметал стаю и довершил начатое ею, оголив покойника до костей.

Скелет сделал ещё пару шагов, и перед ним из сумрака возникла массивная жаба с петушиной головой и змеиным хвостом. Жаба закукарекала по-петушиному, подпрыгнула по-лягушачьи и в одно мгновение вышибла медным клювом белые яблоки человеческих глаз. Сквозь пустые глазницы хлынула наружу кипящая кашица мозга, пламя тут же выжгло и вылизало черепную коробку изнутри. Скелет вновь вынужден был остановиться.

Жаба захохотала по-бабьи, заухала по-совиному и пропала в багряной мгле. Скелет сфокусировал внутренний взор на милом лице девушки: это была фотография того периода, когда она ещё не стала его женой. Девушка кокетливо улыбалась, хитро поглядывая на него из-под русой чёлки. Скелет улыбнулся в ответ, слегка дрогнула его нижняя челюсть.

— Ты куда, пешеход? — спросил его кто-то. В кровавом тумане белел костяк человека. Такой же путник ада, как и он сам.

— К людям, — прохрипел Скелет. Никаких звуков он, конечно, не произнёс: в реке действовал, как и вообще в потустороннем мире, иной интерфейс для передачи информации. Достаточно было думать, что говоришь, и собеседник отлично ловил мысли.

— Жаль. А я назад. Поквитаться кое с кем. Дорогу знаешь?

— Вперёд?