Redrum 2017

— Мне не нужен вечный раб, мне довольно обычного мужчины! — с ненавистью выкрикнула женщина. — Ты ведь догадываешься, муженёк, ты ведь знаешь, что это я, я — вот этими самыми очумелыми ручками, — она покрутила в воздухе узкие ладошки, — отравила тебя, да, отравила, подсыпала зелье, чтобы избавиться навсегда от ослиных упрёков. Я!

— Нет, нет, не ты! Не ты! Что ты! У меня лопнуло сердце, я вспомнил — у меня просто лопнуло сердце, — хотел воскликнуть Скелет, но не издал ни звука.

— Ты высосал из меня кровь, стыд, совесть. Твоё гадкое залюбливание — да, залюбливание, а не любовь — отвратительно. Если бы ты знал, как я ненавижу твоё пошлое лицемерие! Я укокошу тебя вторично, дорогой муженёк, если ты не покинешь меня сейчас же. Возьму самый большой молоток и расшибу твой поганый череп. И вышвырну их в окно. Высыплю, как мешок дерьма с восьмого этажа!

Крупная дрожь била женщину; она смотрела на остов умерщвлённого ею мужа с такой яростью, что воздух клубился перед её взором. От его костей побежал едва видимый пар.

— Рцысь, иди сюда, возьми долг, — лязгнули челюсти Скелета. — Я согласен.

Немедленно из воздуха шагнуло чудовище — обросший бурой щетиной двуногий вепрь с бычьими рогами. Дама глянула на него, охнула и испустила дух. Кабан неимоверно широко распахнул клыкастую пасть и с великой осторожностью поймал лёгонькое облачко — последний выдох несчастной женщины.

Скелет, не шелохнувшись, смотрел на любимую, теперь уже мёртвую любимую. А Рцысь опустил голову и начал стремительное преображение. Словно колдовской художник одним жестом стер гадкую картину и на чистом листе создал другую — солнечную. Рядом с упавшей неверной женой стояло юное создание с ангельскими чертами лица и золотыми крыльями над хрупкими плечиками. Прелестные глазки блистали торжеством.

— Рцысь, ты взял ЕЁ душу? Не мою?

— Конечно, Скелет! — зазвенел серебром чудный голосок. — Твоя душа — плевок болотной плесени. Какой с неё прок? Скоро и она засохнет. Договор исполнен: ты простился с женой, а я сыт. Прощай, детка!

Ангел присел в реверансе и растаял, исчез. С отчётливым скрипом Скелет опустился на колени перед распростертым телом.

— Плевок болотной плесени? Засохнет? Я — её убийца?! Я!!! А ты намерен жить с её душой, Рцысь! С её румяной, наивной, яблочной душой? Так не будет же этого никогда!

Красное вино Стикса мутило сознание. Оно ещё жило, оно ещё пульсировало — в самом Скелете или где-то в другом месте, но запечатленная душа скелета ещё окончательно не распалась на фотоны. С минуту Скелет лежал рядом с телом жены, чувствуя, что умирает, умирает вторично и бесповоротно.

Булькала вода в забытой кастрюльке. Скелет пополз на кухню. Перед ним сиял образ той, любовь к которой поддерживала его силы. Он добрался до газовой плиты. Опрокинул кастрюльку на огонь, и розовый лепесток увял. Газ наполнил квартирку кислым запахом. Скелет приподнялся, нащупал на столике и зажал в непослушных пальцах маленький предмет.

— Рцысь, я зову тебя! Рцысь, иди сюда! — грозно прошептал дважды обманутый и дважды убитый мужчина.

Зашелестели ангельские крылья, и одновременно крутанулось колесо зажигалки. Взрыв газа вышиб двери, стёкла, стены и выбросил на асфальт, на заснеженные деревья ошмётки костей и перьев.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Сергей Корнеев Петрович ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

«Втайне он вообще не верил в смерть, главное, же, он хотел посмотреть — что там есть: может быть, гораздо интересней, чем жить в селе или на берегу озера; он видел смерть как другую губернию, которая расположена под небом, будто на дне прохладной воды, — и она его влекла».

Андрей Платонов, «Чевенгур»

«Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет».

Ин.11:25

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀