Red lines (СИ)

Мысли – всего лишь мысли. Пока не обретают форму слов, пока ими не делятся с кем-то ещё. Зерно сомнения, найдя поддержку, может вырасти в огромное дерево паранойи. Каждый поодиночке они могут беспокоиться за Джорджа, но надеяться, что им кажется, что они всего лишь накручивают себя, но стоит им понять, что их мысли сходятся, и объединиться, всё изменится. Из подозрений их наблюдения превратятся в свершившийся факт, в причину действовать. И последствия могут оказаться пугающими.

- Я не знаю, что делать, - шепчет Джинни и вздыхает. – Как помочь ему. Мне кажется, это мог сделать только ты один. Поэтому, пожалуйста, Фред, если ты слышишь, присмотри за ним.

Фред хочет улыбнуться, но не может. Он только протягивает руку и потирает ладонями лицо.

- Всегда, - обещает он. И не сомневается в своих словах. – Я всегда буду смотреть за ним. И за тобой тоже, Джинни. За всеми вами.

И где Гарри носит? Что он забыл в Лондоне? Почему он не проводит время со своей девушкой? Будь он тут, и все эти жуткие мысли исчезли бы из её головы. Разве он не должен оберегать её, защищать и поддерживать? Фред не сводит глаз с Джорджа. Гарри не должен так же вести себя с Джинни, нет?

Девушка снова вздыхает и гладит изображение сначала Джорджа, затем Фреда. Она не плачет, но исходящая от неё тоска огромна и сильнее любых слёз. Затем, снова повертев головой и удостоверившись, что в комнате лишь она, Джинни наклоняется и целует смеющегося Фреда на колдографии, коротко и быстро. А потом закрывает альбом, встряхивается, словно сбрасывая свою меланхолию, встает, выпрямив спину, и уходит.

«Я тоже люблю тебя», - думает Фред. Он никогда не говорил этого своей сестре, но если всё получится, когда всё получится, он обязательно скажет.

***

Упырь смотрит на них, как на пару дебилов, ворвавшихся, чтобы разрушить его мирное пустое существование на чердаке. Вообще-то, он во всём прав. Джордж просто радуется предусмотрительности Гермионы – несколько его попыток сотворить заклинание действительно оказались разгромными. Одно перо взорвалось, другое раздулось и лопнуло, однажды луч и вовсе срикошетил в трубы - повезло, что Грейнджер успела с помощью магии всё исправить. И если бы Фред был здесь… сердце Джорджа уже, наверное, не раз бы остановилось.

Хотя он всё ещё ощущает мрачный осадок от прошедшего с близнецом разговора. Решение висит над ним, как дамоклов меч, и с каждой минутой опускается всё ниже и ниже. И это то, от чего не убежать.

- Ещё раз, - командует Гермиона. Она тоже учится вместе с ним. Её успехи лучше лишь в том плане, что её попытки не заканчиваются взрывами или погромами. По её словам, в случае абсолютного успеха перо на мгновенье осветится голубым мерцанием, и на секунду они увидят, как его энергетически поля связываются с полями земли. Но пока оба они далеки от этого.

Формулировка действительно сложная, будто кто-то нарочно подбирал все самые несочетаемые комбинации звуков, чтобы волшебники ломали языки. Да и над движением палочкой тоже знатно покуражились. Нужно так вывернуть кисть, как будто у тебя в ней вовсе нет костей, а потом резко поменять положение практически на противоположное, и в итоге расчертить воздух парой петель и витиеватым узлом.

- Автор точно издевался, - вздыхает Джордж после очередной провальной попытки. Гермиона смотрит на него сочувственно.

- Это очень сложный магический процесс, требующий огромной силы, - привычно поясняет она. – Неудивительно, что его нелегко сотворить. Может, немного передохнем? Прошло уже полтора часа.

Полтора часа… и чем Фред занимался всё это время? Чувство тоски по брату всплывает и жжёт грудь. Оно смешано с горечью, виной, и, Боже, Джордж так скучает. Девяносто минут, а ему кажется, что это были девяносто лет.

Гермиона садится прямо на пол и кладет палочку рядом с собой. Немного помедлив, Джордж опускается рядом с ней.

- Это только начало, - деланно бодро произносит девушка, глядя вперёд. – Ещё есть время.

Джордж думает: «Для чего?» Научиться заклинанию? Принять решение? Гермиона поворачивает голову и теперь смотрит на него. Глаза её немного прищурены, когда она говорит:

- Кажется, я не очень нравлюсь Фреду.

Джордж опускает взгляд на свои руки. Он должен заставить их быть более пластичными, должен сделать так, чтобы те несуразные движения для заклинания стали естественными для них. Никогда прежде он не считал, что его руки не достаточно хороши, но теперь это так.

- Нет, - всё-таки отзывается он, наполовину всё ещё погружённый в собственные мысли. – Дело не в этом. Просто он…

Слова обрываются. Он – что? Не доверяет? Обижается? Ревнует? Сердится? Боится?

Это внезапно и совершенно не логично заставляет Джорджа вспомнить момент в саду, когда он стал свидетелем отношений Грейнджер с его младшим братом.

- Что у тебя с Роном? – напрямую спрашивает он и смотрит на девушку. Гермиона удивлённо открывает рот от такой внезапной смены темы разговора, но не теряется.

- Ты знаешь, - отвечает она.

- Нет, - Джордж качает головой и уточняет. – Ты злишься на него, я же вижу. Он что-то натворил?