Red lines (СИ)

- Пойдем за твоей палочкой. Я останусь в комнате.

Разочарование в его голосе режет слишком больно. Фред проходит мимо, опустив голову, и Джордж покорно следует за ним. За последние два дня они ругались больше, чем за предыдущие двадцать лет. Это настоящий кошмар. Фред всегда был импульсивен, но никогда свои эмоции он не обращал против брата. Джорджу хочется просто догнать его, прижаться лицом к его спине и обещать, что он всё исправит. Но иногда слов не достаточно. И даже объятий. Только поступки могут что-то изменить.

Палочка лежит на подоконнике. Джордж может взять её и просто уйти, но он этого не делает. Фред стоит между их кроватями и молчит. Он смотрит куда-то вниз, и совершенно неясно, где сейчас гуляют его мысли. Но, где бы они ни были, там нет ничего хорошего.

- Фред, - Джордж не хочет ругаться. Но им надо поговорить. Эта неопределенность только хуже. И Джордж устал носить всё в себе, он хочет поделиться своими мыслями, и с кем, если не с близнецом?

- Возможно, нам не стоит этого делать… - неуверенно произносит он. Пальцы нервно теребят край футболки, а ладошки становятся липкими от пота.

Фред поднимает голову, и на лице его отражается недоверие.

- Что? Джордж, почему?!

От прежней обиды не остается и следа – теперь в его глазах только шок и подозрение. Он беспокоится, что что-то случилось, о чём он не знает. Но это не так. Ничего не произошло.

- Я умру, - просто отвечает Джордж. И не отводит взгляда. Он дает себе слово, что не будет тем, кто разорвет зрительный контакт, что бы ни пришлось сказать. Фред не шевелится. Пристально смотрит в ответ, немного хмуря брови.

- Все умирают, - голос его недоверчив и оттого немного груб. – Ты этого боишься?

Смерти? Нет, Джордж не боится смерти. У него другой страх. Он не знает, как сказать это, какими словами, но Фреду и не нужно слышать его, чтобы понимать.

- Все умирают, - повторяет он. – Но до твоего последнего вздоха я буду рядом, как и должен был. Мы вместе родились, вместе и должны были уйти из этого мира.

Джордж чувствует, как от боли стонет, сжимается его сердце. Всё, что говорит брат, так правильно. Так должно было быть. Но не случилось. И теперь это разобьет их обоих. Правда. То, что ожидает их на самом деле. Величайший страх.

- Я умру и останусь один, - шепчет Джордж расстроено. Фред хмурится.

- Джордж, что ты…

- Ты не сможешь пойти со мной. Ты ведь слышал. Ты останешься на земле, привязанный, как в тюрьме.

Джордж представляет это так отчетливо, словно всё уже случилось. И ему кажется, что он начинает задыхаться. Это что, паника? Всеми силами он пытается удержать себя в руках. Но глаза Фреда напротив спокойные, словно море.

- И, знаешь, - горячо выпаливает Джордж, - я лучше проживу одну жизнь здесь без тебя, чем тысячи в одиночку! Я подожду, сколько нужно, чтобы встретиться там, я справлюсь. Одна жизнь или вечность? Разве выбор не очевиден?

Джордж чувствует собственные сомнения. Если бы всё было так просто, так очевидно, как он говорит, он бы не терзался так, не страдал от выбора. Но его сердце плачет. Его душа страдает. И он пытается убедить себя, что поступает правильно, что его выбор – взрослый, разумный и взвешенный. Только плохо получается.

- Нет, - резко отмахивается Фред. Он немного качается вперед, будто хочет сделать шаг, но остается на месте. Злость вспыхивает на его лице и исчезает, сменяясь чем-то иным. И тихо, так несчастно, Фред добавляет. – Я не хочу быть без тебя. Даже одну жизнь. Даже день. Что, если ты меня забудешь?

Он мнется, часто мигает и как никогда кажется маленьким напуганным мальчиком, которого по непонятной причине решили бросить. Джордж почти вопит. Разве это то, чего он хотел? Он бы никогда не причинил Фреду боль сознательно, он бы не стал. Просто вся эта ситуация – то, что у них есть. И, может, им стоит выбрать путь, ведущий к меньшим потерям, если без них совсем невозможно.

- Никогда.

Джордж сам делает эти несколько шагов и теперь стоит лицом к лицу с Фредом, так близко, что каждый блик, каждая крапинка в радужке его глаз видны отчетливо, как на ладони. Они похожи на искры бенгальского огонька, яркие, подвижные и золотые.

- А что, если ты не найдешь меня? – шепчет Фред. Голос его становится тонким, дрожащим. – Мы не знаем, что там. Вдруг мы не встретимся, вдруг никогда больше не увидимся? А эта жизнь точно будет нашей, вместе.

- Нет, Фред, не смей так думать! Я ничему не позволю нас разлучить.

- Тогда зачем отталкиваешь меня? Почему прогоняешь?

Джордж тонет в отчаянии Фреда и не может спастись.

- Фредди, эй, послушай.

Он тянет руки к брату, но тот отступает, и его ладонь одиноко застывает в воздухе. Это ранит. Но Джордж не может позволить себе сейчас поддаться слабости. Поэтому он говорит и говорит:

- Я не знаю, как буду без тебя здесь. Сколько лет – пятьдесят? Больше? Это сломает меня. Но вечность, тысячелетия без тебя уничтожат меня совсем. Ничего не останется.

Разве это не та самая цена, что им придётся заплатить за то, чтобы после не разлучаться? Но смогут ли они?

Фред качает головой.

- Это только слова.

- Фред, нет.