Red lines (СИ)

- И когда ты, прожив счастливую жизнь, умрёшь, у него не будет даже этого, - голос Гермионы становится совсем тихим, но всё-таки не шёпотом. – Дух, оставшийся бродить по земле. В одиночестве. Навсегда. Его никто не увидит, ему не с кем будет разговаривать, дружить. Такой вечности ты для него хочешь? История Даров смерти учит - мёртвым не место в мире живых. А Фред умер, даже если он не хочет это признать.

Это похоже на удары плетью по спине, рассекающие кожу до мяса, оставляя истекать кровью и захлебыватсья слезами. Сердце Джорджа колотится, как бешеное, и ему хочется умереть. Насколько всё было бы проще, если бы он погиб вместе с Фредом. Они бы просто оба пошли дальше. А теперь… этот выбор. Эгоистично пожелать брата с собой на всю жизнь, но после обречь его на такое жуткое существование? Или отпустить его сейчас, чтобы через полвека иметь призрачную возможность встретиться вновь? Разве возможно тут выбрать, не сломав ничье сердце?

Джордж смотрит на Гермиону, но едва ли видит её лицо отчетливо – лишь расплывающееся пятно. И эти пронзительные карие глаза.

- Чего ты хочешь, Гермиона?

У него нет желания играть в угадайку. Она вздыхает и смотрит на него со спокойной, прохладной грустью.

- Неважно, чего хочу я, - отвечает она медленно и серьёзно. – Решение принимать вам. Я обещала помочь, и я сделаю это, что бы вы ни решили.

***

Два часа. Грёбаных два часа. Фред уже готов повеситься. Ему даже интересно, что будет, если он так поступит – умереть второй раз он явно не может. Оставаться рядом с Джинни неудобно – это словно подглядывать за ней. Возвращаются Рон и Гарри. Фред надеется, что Поттер вспомнит, что он бойфренд его сестры, и забудет о своих страданиях ради неё. А ещё ему любопытно, как скоро Рон заметит подозрительное исчезновение своей девушки (он надеется, что как можно скорее, желательно – прямо сейчас). И да, ему совсем не жаль Джорджа, потому что младший брат, при всем желании, ему ничего не сделает.

Фред наблюдает, сидя на ступеньках, как Рон и Гарри топчутся внизу. Первый почти не замолкает, он явно чем-то возмущен. Второй слушает с непривычной кроткостью и кивает, даже не утруждая себя комментариями. Да, Джордж прав, Гарри был разбит, да только склеили его неправильно.

Никто не прошёл войну без последствий. Каждый изменился. Было бы странно, если бы нет. Такие события не могут не менять человека.

- Рон, Гарри, вы вернулись! – в коридоре появляется мама и восклицает. Глаза её кажутся влажными, но в последние дни это её обычное состояние. Фред честно ненавидит, когда она плачет. Такая хорошая, добрая, она всегда так заботилась о своей семье, о друзьях своих детей, за что ей теперь все эти страдания? Она заслужила только солнца, счастья и всего самого лучшего, а не слёз.

Фред пытается, но не может вспомнить, когда последний раз обнимал её. Дурак, нужно было делать это чаще. Но понимание пришло только тогда, когда изменить что-то стало невозможно.

- Голодные? Ну-ка, пойдемте, я вас покормлю, - суетится мама. – Давайте, давайте. И не спорьте, полдня мотались в Министерстве, вам нужны силы.

Рон и Гарри переглядываются, на лице первого нерешительность, и Фреду хочется треснуть его по затылку и отругать за то, что он думает расстроить маму. Но Гарри вдруг строго смотрит на своего лучшего друга, а затем поворачивается к женщине и вежливо улыбается:

- Конечно, миссис Уизли. Мы с радостью. Так проголодались.

Это просто слова. Они даже не правда, но Фред видит, как тает его мама, как улыбается с благодарностью и любовью. Заботиться о ком-то – то, что ей сейчас необходимо, чтобы отвлечься. Это не заменит Фреда, не заполнит пустоту, но сделает её не такой огромной, позволит мыслям переключиться на что-то ещё.

- Спасибо, Гарри, - благодарит Фред. Кажется, он может понять, почему Джордж так мило беседовал с ним утром пару дней назад.

Все уходят, и Фред ещё слышит вопрос Рона: «А где Гермиона?», и это вызывает у него улыбку. Он поднимается и тоже шагает к себе. Скоро вернётся Джордж, и Фреду не терпится узнать у брата, как прошли тренировки.

Да, у них двоих внезапно появились разногласия, но, если учитывать, что это произошло после смерти одного, то всё не так плохо. Фред согласен ругаться всегда, только бы остаться рядом. Если такова цена, он готов. Главное, чтобы Джордж тоже это увидел. Фред знает, что его близнец просто боится. Ему и самому страшно, что будет, если ничего не получится, или, если получится, через много лет. Но он готов рисковать собой. Возможно, если бы на кону стояла жизнь Джорджа, всё было бы иначе. Он бы сомневался. Поэтому он не злится на брата, хоть и кричит.

Дверь с тихим звуком открывается. Фред, валяющийся на кровати Джорджа, подскакивает и садится, приветствуя близнеца яркой улыбкой, буквально кричащей о том, как он скучал. Но она сразу же потухает.

Фред скрещивает руки и ноги и исподлобья смотрит на Грейнджер. Наверное, его отношение к ней немного несправедливо, но оно слишком иррационально, чтобы пытаться его проанализировать, и Фред в любом случае не намерен этим заниматься.