Реальность и мечта

Мне кажется, что «Мертвые души» должны быть настольной книгой каждого русского человека. Ибо, осознаем мы это или нет, она — зеркало российского характера, отражающее портрет россиянина в разных ракурсах, его прекрасные и чудовищные черты. Не надо бояться вглядываться в них. Не надо от них отворачиваться, ведь они предостережение на столетия вперед. А что, поэма живет уже полтора века, не утратив своей актуальности. И сейчас вокруг полно казенно-бюрократической белиберды, только ее служители теперь не во фраках, а в пиджаках «с искрой». И пока это племя сохраняет свою живучесть, роман не утратит своего бессмертного значения.

Еще эта вещь мистична, и в работе над ней нас преследовали изрядные трудности. Запись продолжалась — двенадцать передач по часу — приблизительно два года. Правда, бывали перерывы, но дело не в них, а прежде всего в том, что каждая страница поэмы давалась до странности сложно. Почему?

Во-первых, в толковании гоголевских образов существует известная хрестоматийность. Каждый школьник, зная, кто такие Чичиков, Собакевич, Плюшкин, Ноздрев и так далее, может в общих чертах рассказать об этих героях. И всякий читавший поэму представляет их себе так же отчетливо и живо, как одного из своих не очень близких знакомых. Эти характеры будто живут в фантазии и во внутреннем зрении каждого русского человека. Значит, нам приходилось учитывать поверхностное, общепринятое понимание произведения.

Во-вторых, эти образы поразительны по своей выпуклости. Возьмем хотя бы Ноздрева. Какая колоритнейшая, светящаяся и животрепещущая, брызжущая соками жизни фигура! Какая полнота изображения, какая чувственная ощутимость этого персонажа! Да и остальные выписаны с такой достоверностью, что почти осязаемы. Значит, просто считывать их с текста нельзя. Но ведь радио — не театр, это чтение, это рассказ, и средства изображения у актера очень ограниченны. И в то же время от меня требовалось обрисовать героев поэмы во всей их сочности, во всей полнокровности.

В-третьих, Николай Васильевич Гоголь стоит за каждым словом, которое напоено его иронией, горечью, юмором, пристрастным отношением, любовью и бедой. Наконец, его чувствами! Значит, встает третий ряд условий — авторский, который я должен передать. Вот в этой сложной многоцветной мозаике мы и вязли, а пути в обход у нас не было.

Но было в этой работе особое наслаждение — русский язык, русское слово, наша исконная речь, образная, незаезженная, самобытная. И я счастлив, если нам хоть в малой степени удалось передать прелесть и аромат гоголевского языка, сочность описанных им характеров, приобщить к поэме какое-то количество слушателей. И дело не в том, что «Мертвые души» прозвучали в эфире в моем исполнении. Я счастлив тем, что мне в какой-то мере удалось выразить свое восхищение этим произведением и свою любовь к Гоголю.

А в чем еще может заключаться смысл актерской работы, как дата том, чтобы поделиться своим умением раскрывать перед зрителем или слушателем драматические и поэтические богатства, накопленные самыми искусными художниками и мыслителями? Актеру в силу его профессии дано ощутить нечто особенное, увидеть или услышать нечто из ряда вон выходящее и передать это дальше. Артист, вообще творческая натура не может быть скупым рыцарем, сберегающим только для себя драгоценности литературы, театра, кино. Он обязательно должен делиться! И если ему удается одарить своих поклонников радостью и уже испытанными им потрясениями, теми открытиями, которые он для себя совершил, тогда художник — актер ли он, режиссер, поэт, писатель или музыкант — счастлив. Ибо сама по себе жизнь без отклика в зрительном зале, без отклика у читателя, слушателя — не плодотворна, не плодоносна, но суха, и в засухе она способна задушить своего творца. Поэтому счастье художника в известной аксиоме: отдающий богатства, приобретает мир.

А потом на радио для меня началось десятилетнее затишье. И вот не так давно в метро был проведен занятный опыт — артисты с известными и запоминающимися голосами под Новый год приветствовали пассажиров и объявляли станции. Для этого пригласили и меня. Только забава осталась забавой, а куда более стбящая работа появилась-таки в аудиостудиях. Мне предложили записать сказки Салтыкова-Щедрина и басни Крылова на диск, что я воспринял с необычайным воодушевлением, ведь появилось дело, которое я люблю и которое вполне по силам актеру в немолодых годах. Думается, не только для меня в этом заключена хорошая перспектива. Вообще идея распространять литературную классику на новейших информационных носителях благородна и, надеюсь, будет по достоинству оценена слушателями.