Разрывая стены

— Вот он вас к погибели и завел, — бросила Саранча и пошла в сторону торчавших серыми прыщами палаток и к муравьям-людям, суетившимся между ними.

— Печенье, значит? — раздался голос Аны, когда исчезла длинная тень.

Она разговаривала с Кобейном и руками, ни на секунду не выпуская его ладоней.

— Хлеб я тоже печь могу, — улыбнулся Бэй. — Я слышу тесто, как Искатель камни.

— Что еще ты оставил в Долине на память?

— Джингл Белс.

— Я слышала, — рассмеялась Ана. — Только это не ты. А Мирн.

— Я.

— Нет, Мирн.

— Пусть Мирн. Хоть в этом будем вместе. Дружбы у нас не получилось.

Смех Аны выключился, а Бэй пожалел о своих словах и попросил прощения прикосновениями.

— Что-нибудь еще?

— В Карьере старатели называют Третью луну Шенми.

Ана замерла, и Бэй спрятал ее ладони в колодцах своих.

— Ты назвал Третью луну — Шенми?

— Первая — Мелкая, вторая — Лупоглазая. Третья — Шенми.

— Ее еще называют связующей… — прошептала Ана под далекие звуки начинавшейся службы.

Слушал бы и слушал ее голос, не позволяя себе думать о словах Саранчи, не вспоминая задумчивый взгляд Верховного…

— Третья луна спасла мне однажды жизнь. Это было еще до того, как ты попал в Долину. Разбудила и стала звать — Шенми… Шенми… и мучить воспоминаниями.

Бэй тихо рассмеялся.

— Извини. Мучительные воспоминания обо мне спасли тебе жизнь?

Кобейн не мог видеть, но знал, что Ана сердито прикусывает губы.

— Луна не позволила мне снова окунуться в навязанный сон. Из него не возвращаются. — Тайна помолчала и добавила, согрев его сердце: — Мне было мучительно хорошо с тобой в квартире с окном на всю Вселенную.

Вторая луна неумолимо догоняла Первую, заливая мир таким ярким светом, что болели глаза, а Бэй не мог найти слов. Своими ладонями он рассказывал Ане о том, как сильно привязан к ней.

Вот только Скользящие были еще привязаны к столбу на плахе. А до самого важного события в жизни Долины оставались минуты. Начинала свой торопливый подъем Шенми, Застенчивая девица, пока две другие луны ждали ее, уже почти соприкасаясь дисками. Небесным светилам предстояло встретиться на несколько мгновений на перекрестке небесных дорог, выровнявшись в шеренгу.

Боль в затекших мышцах становилась все заметнее, и было сложно не почувствовать отголосков беспокойства, охватывавшего людей на церемонии у алтаря. Не только у каменного креста — но у множества других алтарей — возле Аль Ташида, во всех городах и деревеньках, в ветхих поселениях Изгоев и в селениях контрабандистов в Карьере. Беспокойство овладевало всеми, кто не спал и смотрел, как три луны, появлявшиеся в небе каждая в свое время, готовы слиться в одно яркое пятно. Горячий воздух Долины пропитывало беспокойство. Нарушение привычного порядка будило первобытный страх перед неизведанным, и от этих чувств невозможно было закрыться, стоя у столба.

— Правда, что ты убил карьерного волка? — раздался вопрос Аны. Величественность момента захватила ее, отзываясь легкой дрожью в теле, и девушка искала защиты у того, кто грел ее похолодевшие ладони. А еще — подтверждения его силы.

— Правда.

— Почему тебя звали дважды Поцелованным?

Бэй улыбнулся и, не совершив и шага, повел Ану за руку по улицам невидимого города, дома которого, как в Брюсселе, разукрашивали сцены из комиксов. На стенах разливалась морем полная крыс мусорка и росли шипастые огурцы. Вились орнаменты из желтых пятен Изгоев и синих треугольников Поцелованных Тенями. Лениво плескалась вода в фонтане с голубями, тянулся в сторону Закатной столицы караван. Ана слушала и смотрела на яркое пятно, повисшее над горами — глаз небесного циклопа.

— Как ты попал в Карьер?

— Увидел, как ты стоишь с оранжевым камнем в руках, как на тебя бросается змея. И скользнул. К тебе не попал, со змеей встретился.

Ана зашептала что-то себе под нос, сминая его руки. Шумно выдохнула… и Кобейн узнал о янтарном сердце. И о том, как оно разлетелось на тысячи ослепительных брызг.

Закончив, Тайна замолчала, даже ее ладони застыли, ожидая приговора. Бэй сжал их — настойчиво, но — нежно.

— Мне понравилось там… в небе. С тобой.

— Мне тоже…

Ана улыбалась, Бэй знал это, глядя в небо, в котором впервые, пусть и на короткое время, была одна луна, как на Земле.

* * *

— Он не придет, — лицо Дэша под капюшоном было не просто бледным, оно отливало синевой вокруг рта — последствия слишком быстрых и длительных переходов! Парень находился среди тех, кто привел Ану и Бэя к Мадигве. После этого он исчез, и вот теперь появился на плахе, переодетый одним из служек, которые раскладывали хворост вокруг ног осужденных.

Всего три слова из уст Дэша означали, что Ларс наконец сделал правильный выбор. Но еще они значили, что беловолосый парень, подаривший потерявшейся девочке надежду и два мира, на этот раз ее не спасет.

Бэй до боли стиснул руки Аны. Он все слышал.

Полным ходом шли приготовления к казни, ко второму столбу уже привязали бывшего Истинного. Горкан не мог стоять сам, и охранники держали его подмышки, пока палач вязал надежные узлы.