Разрывая стены

Но если у подножия Ташида этой ночью царило приподнятое настроение, сопровождавшее ожидание, когда откроется вход в Священную гору, то рядом с каменным крестом собрались те, кто видели в нем причину всех бед. Несколько дней назад Истинным удалось отогнать от Мадигве Теней. Воспрянули духом не только жрецы, но и стекавшиеся со всей Долины жители обоих королевств. Среди костров и огней под звездным небом крепла вера, что на следующий день, день Аль Ташида, загадочный крест можно будет уничтожить вместе с тем, что пряталось внутри.

А двое Скользящих, привязанных к столбу, стали для опьяневших от спиртного и собственной смелости людей едва ли не олицетворением всего зла. Жаждущие возмездия пожаловали, едва Бэй и Ана оказались на темном помосте. Жрецам пришлось разгонять агрессивно настроенных зевак к палаткам, в сторону выложенного за ними алтаря для церемонии Трех Лун, а осужденных снова накрыть сетью. На этот раз она защищала не толпу от Скользящих, а их самих от толпы.

Через некоторое время Бэй и Ана остались вдвоем. Вернее, втроем со столбом. Еще один, пока пустой, темнел невдалеке от них, ожидая осужденного. До слияния Трех Лун оставалось совсем недолго. Уже поднималась над далекими горами тусклая Мелкая.

— А если серьезно?

— То я очень рад, что мы привязаны к одному столбу. Я могу трогать тебя.

Бэй так и делал — переплетал свои пальцы с пальцами Аны, гладил нежные ладони. Касался коротко остриженных ногтей.

К ногам осужденных скользнула темная тень. Издав сдавленный вопль, она выплеснула в их сторону помои из ведра. Хорошо, что оступилась, и содержимое не попало на ноги и — слава духам — пролилось на защитную сеть, засверкавшую в темноте, зашипевшую потревоженной змеей.

— Ты, ты украла моего сына! — закричала тень.

Кобейн сжал руки Аны. Едва успели привыкнуть к темноте глаза, как все повторилось снова: проклятия, вода, вспышка. Потом еще раз. Вместо воды к столбу полетели горсти песка.

— Люди Долины любят фейерверки, — услышал Бэй напряженный голос Аны.

Она была права, потому что вокруг них собиралась живая волна, в ней белели овалы искаженных темнотой и злобой лиц и мелькали короткими молниями голые руки. Собравшиеся женщины получали удовлетворение, вызывая яркие вспышки.

— Пекарь, значит, — перед Кобейном вытянулась худущая тень.

— Дана? У тебя тоже кого-то украла Тьма?

— Украла. Сына.

— Мне очень жаль. Не знал.

— Никто в Рассветной не знал.

— Тогда швыряй песок, — усмехнулся Бэй. Серое лицо Саранчи с блестящими белками темных глаз казалось ему едва знакомым. — А мы пока закроем глаза.

Песок швырнула какая-то другая женщина, завизжав:

— Гореть вам утром в настоящем огне!

— А ну, пошли отсюда, — Дана загудела не хуже, чем на площади в Рассветной или в пекарне перед рассветом, когда наступало время печь хлеб, — насверкались уже.

— Нет. Кто такая? Сама в сторону отойди. Защитница Теней?

Новая вспышка осветила привязанных к столбу осужденных и худую Саранчу с ведром в руках. Женщина подняла его и сыпанула песок в сторону собравшихся женщин.

— Дана я, мать Калима.

— Почему тогда?

— Хватит! — прокричала Саранча. — На костер придем! — И завыла трубой: — Вон пошли! Служба уже скоро начнется! — Острые локти взметнулись, как коленки, которыми дышат кузнечики, и волна откатила на шаг назад. Булочнице из Рассветной уступали дорогу даже крупные мужчины.

— Спасибо, тебе, — сказал Бэй, когда навязчивая компания исчезла.

— Считай это моей оплатой за рецепт печенья, оно хорошо продается. И за заказы с королевского двора.

Саранча обошла столб, чтобы посмотреть на Ану при мягком свете Мелкой, уже висевшей над краем гор. От палаточного городка полились звуки, похожие на шотландскую волынку. Жрецы подавали сигнал начала церемонии.

— Правду говорят, что ты — Избранница Закатного Наследника? — получив подтверждение, Дана вернулась к Кобейну. — Жаль хороших песен. Сколько баллад зря придумали в Рассветной. Как же так получилось, что мой способный помощник сначала во дворце с принцессой жил, а теперь стоит, привязанный к столбу, с невестой принца? А ее жених-то как?

— На помощь своей Избраннице спешит, — ответил Бэй.

— Как бы не опоздал… — Саранча повернула острый подбородок к далеким горам, над которыми росло светлое марево спешившей на небо Лупоглазой.

— Здесь говорят, что Закатный Наследник вместе с Рассветной принцессой ждет у подножия Аль Ташида сигнала духов, и что на этот раз получится найти ключ, и тогда проклятый Мадигве исчезнет навечно. Неужели ты думаешь, что ради женщины Моран откажется от подобной славы?

— Железный Пес? Откажется, — с усмешкой заверил Бэй, а Саранча недоверчиво покачала головой.

— Пойду я. Служба начинается.

— Что случилось с твоим сыном? — крикнул ей в спину Кобейн.

Дана остановилась, разворачиваясь к столбу.

— Приснилось ему во сне, что в кресте этом каменном Бог заточен, безглазый. И зовет его, обещая неведомые силы за свое освобождение. С той ночи мой сын сам не свой стал. Поклялся найти Мадигве, да и сгинул в пустыне. Завели его Тени к погибели.

— Внутри креста есть Слепой Бог! — отозвалась Ана.