Разрывая стены

Когда разыгрывался главный акт быстрой трагедии. Раздались первые крики — «Черная ведьма!», и тут же со всех сторон понеслись стоны боли и испуганные вопли, а на пыльные булыжники стали падать люди. Толпа бросилась врассыпную, оставляя на земле безжизненные тела.

— Это не я, это не я! — зашептала Ана, глядя в застывшие глаза мертвеца у своих ног. — Не я, — повторила она, прижимаясь к Бэю.

Он едва и успел обнять ее, позволив спрятаться у себя на груди, как появился Йодан.

Знакомый светящийся купол накрыл Скользящих. Знакомый кристалл — Глаз Бога — «чудесным» образом был извлечен из одежды Аны, и его увидели люди на площади. Камень в руках Магистра не переливался оттенками синего, казался потухшим. Но если на Земле о грандидьеритах знали только знатоки и коллекционеры, то среди простых людей Долины голубой камень имел дурную славу — он напоминал им глаза Теней. Замершая после появления Магистра толпа снова дернулась с площади, но людей остановил уверенный голос Йодана.

Верховный мог быть убедительным, и ему не требовались клыки карьерного волка, чтобы заставить себя слушать и слушаться. Сначала он вел роль спасителя, обезвредив преступников и кристалл. Потом — справедливого судьи, оставив Скользящим шанс на жизнь. От имени Храма Магистр обещал народу и членам Советов королевств разобраться, камень или Избранница повинны в смертях на площади. А узнав правду и волю духов, наказать виновных.

Пока с площади уносили погибших, Бэй заметил среди булыжников несколько мелких глиняных осколков цвета горшков из дома Роксы. Их растаптывали сандалиями рассерженные люди, следившие, как Скользящих уводят прочь.

Тюрьма оказалась тоже под боком — в здании с высокими башнями. Ану и Бэя поместили в камеры напротив. И по законам жанра Кобейн ожидал скорого появления Верховного. Злодеи любят делиться своими успехами, а для жреца двое Скользящих являлись едва ли не единственными возможными слушателями.

Ана настолько устала от бесконечного дня, наполненного изнурительными переходами и эмоциональными сценами, что сразу же опустилась на сырой пол камеры.

— Воды и кусок хлеба — и я была бы почти счастлива, — криво улыбнулась она.

Бэй отвязал от своего пояса легкую куртку и бросил к решетке, за которой сидела Тайна.

— Не сиди на холодном полу, — произнес он, сам опускаясь на камни. — Поверь, здесь гораздо лучше, чем в земляной яме. И у нас есть обувь, чтобы отбиваться от крыс… Сколько времени понадобится, чтобы Наследник нашел тебя?

— Не знаю. Если сегодня ночь Трех Лун, то он в горах Ташида, а это очень далеко отсюда.

— Око должно почувствовать тебя?

— Я не знаю, Бэй. В Лабиринте мы не нашли с Ларсом друг друга. Или я до него не дошла… — Ана закончила едва слышно, но Бэй привык улавливать даже ее шепот.

«Зато нашла меня», — подумал он и отвернулся, пряча неуместную улыбку.

— Ты ведь тоже связан с камнем Рассветных королей? А Кайра — сильный Искатель. Может, она первой почувствует твое возвращение?

— Подчинения больше нет.

Они не знали, что с ними будет. И впервые Кобейн желал всей душой, чтобы его соперник, Железный Пес, забрал свою Избранницу — у него и из тюрьмы.

— Глупо, что ты не захотел перемещаться к Йодану, — ворчала Ана. — Глупая жертва, — повторила она, пряча лицо в темноте.

— Кто же знал, что Рок от тебя откажется. Хоть я и не удивлен его поступком. Рок… Роккард. Я думал, что это Отшельник убил Роксу. А когда сказал тебе об этом, ты совсем не удивилась.

— Ты сказал, что он причастен к смерти в семье Кимико. Рок убил ее мать, потому что одно из видений Майден было связано с королевскими детьми. Наверное, испугался, что о моем существовании станет известно слишком рано. Я посчитала, дар у Майден проснулся после того, как я впервые переместилась в Долину.

— И попала в Карьер?

— В селение Варна. Рокса была бабушкой Кимико?

— Да. Откуда она знала имя Верховного?

— Многие ведьмы чувствуют ложь, — пожала плечом Ана. — Вместо того чтобы врать, Верховный выбрал имя, которым давно не пользовался.

На некоторое время воцарилось молчание. В сыром подземелье звуки имели шипы: монотонное падение капель в дальнем углу, попискивание вездесущих крыс, хруст соломы, шаги за крошечным окном под потолком. Звуки царапали шершавые стены и слух.

На улице быстро мерк фиолетово-багряный закат. Ослабевшие лучи уже едва касались темных камней.

— Как часто мы ходили похожими дорогами… — проговорил Бэй, и его слова тоже царапали стены.

Лысый служка появился, когда совсем стемнело. Поставив на пол поднос с кувшинами и мисками, он зажег два факела, тускло осветивших помещение. Придвинул воду и еду к прутьям камер, чтобы заключенные могли дотянуться, и удалился.

— Вода и хлеб, Ана. За счастье, — Бэй приподнял кувшин, глядя, как Тайна жадно вцепилась в черствую горбушку.

Заметив его взгляд, девушка смутилась, а у Кобейна сердце заболело от осознания собственной беспомощности.

Заскрипела тяжелая дверь, возвещая появление посетителя. Бэй был прав. Жрец не смог устоять перед соблазном поведать об успехах своих гениальных планов.

* * *