Разреженный воздух

– Это верно, – кажется, мой рассказ его воодушевил. – По контракту мы не можем допустить вашего дальнейшего существования в качестве полноценного оверрайдера после ухода из «Блонд Вайсьютис». В то же время обширные исследования, проведенные нашим психологическим отделом, показали, что полное отключение от Осирис после стольких лет связи может привести к неприемлемому уровню психоза, и мы бы не хотели, чтобы это оставалось на нашей совести.

Я не могу сдержать ухмылки.

– На вашем чем?

Его тон снова становится резким.

– Вы по-прежнему сможете получать доступ к основному функционалу систем Осирис через соответствующим образом настроенные внешние приемные устройства. Я надеюсь, вы это понимаете.

– Конечно, – я киваю на его кольцо. – Тебе будто разрешили трахать жену через занавеску в душе.

«Ты преувеличиваешь. Потеря точности не обязательно должна быть такой уж страшной».

«А ты заткнись».

– Разумеется, я не встречался с вашей женой. Как знать, может, вы сочтете это плюсом. Или так подумает она.

– Что вы сказали?

Я чувствую зуд в ладонях, предчувствие насилия. Оперативное расторжение контракта, изгнание на Марс, разлука с Рис. Кто-то должен за это заплатить, им вполне может оказаться этот парень – вежливое корпоративное лицо «Блонд Вайсьютис», мягкое и бесстрастное, совершенно не запятнанное кровью, которая пузырилась и плавала в невесомых коридорах «Заката на Сапфире», словно ярко-красные игрушки, брошенные бездумными детьми.

– Ты, блядь, оглох или что? – Я немного наклоняюсь вперед. – Я сказал, что не могу представить себе ни одной хотя бы наполовину порядочной женщины, которая позволила бы тебе коснуться ее своими потными маленькими лапками или тощим вялым членом. Брось, чувак, она с тобой исключительно из-за денег, признай это…

Он кидается на меня сквозь бранегель и выведенные там юридические заклинания. Гель лопается и исчезает, юридическая магия гаснет, камера погружается во мрак, а я встаю, чтобы встретить его посреди освободившегося пространства, ухмыляясь словно череп.

* * *

Яркий белый свет от осветительных панелей, установленных низко на стене рядом с кроватью. Следы мучительной боли, пронзающие при каждом пробуждении, быстро тают.

Я резко выпрямляюсь. Бодрый, как солнечный блик на стали.

Разноцветные вспышки перед глазами, диадемы и прицелы, увеличивающиеся и уменьшающиеся. Я подношу руку к лицу в поисках гарнитуры.

И нахожу только обнаженные, недавно открытые глаза.

Я снова моргаю и быстро вывожу тепловую карту комнаты ради чистого наслаждения действием. Чувствую, как смешок застревает в горле, приходится кашлянуть. Я встаю с кровати и едва не падаю навзничь.

«Ты все еще страдаешь от плохой координации двигательных функций после операции на нервном интерфейсе. На данный момент тебе следует избегать резких физических движений».

«Рис? Боже, Рис, ты звучишь…»