Разоблачение Клаудии

– Согласна, – пожала она плечами. – При любой возможности. Он каждый вечер приходил в бар.

– Итак… – начал я. – Значит, вы жили вместе…

– То сходились, то расходились.

– На тот момент – сошлись?

– Той ночью я собиралась ехать домой вместе с ним, но меня забрал отец.

Я опешил.

– Надо же, какая неслыханная удача!

– Пожалуй, – только и ответила Мэри.

Отец снова вмешался, фактически устроив ей настоящий допрос:

– Ты ведь сотрудничала с правоохранительными органами?

– Да, сотрудничала.

– И когда жила с Микки, тоже?

– Да.

– И когда он…

Я перебил Слэтцера:

– Расскажите об этом подробнее.

Мэри объяснила, что помогала полиции собрать улики против Кристин Хердман – та торговала в клубе наркотиками.

– Ты сотрудничала с кем-то из городского управления? – снова подсказал ее отец.

– Да. С тобой!

– С чего все началось? – спросил я. – Расскажите своими словами.

– Я увидела, как Крис торгует наркотой… какими-то таблетками.

– А что с тем образцом, который ты отдала в полицию? – напомнил отец.

Мэри раздраженно на него глянула.

– Там сказали, что это пустышка.

– Я про другой раз. Я про фенциклидин[17].

– А, «ангельская пыль»…

– Раз мы заговорили про наркотики… – перебил я. – Микки ими торговал?

– Нет, – покачала головой Мэри. – В этом деле у него были строжайшие принципы. Наркотиками он брезговал.

– А сутенерством занимался?

– Нет.

– Тогда азартные игры, может быть?

Мэри удивилась.

– Какие еще азартные игры?

– Он устраивал партии в покер?

– Да, в баре после закрытия порой играли. А что плохого?

– Я и не говорил, будто это плохо. Я вовсе его не осуждаю. Но, может, иногда устраивались игры по особенно высоким ставкам?

– Нет.

– Да ладно тебе, Мэри! – не выдержал Слэтцер. – Мы же знаем, что за его игорным столом просаживали по три, а то и четыре тысячи долларов за партию.

– Нет, папа, такого не было!

– …а ты тогда работала в баре.

– Ничего подобного!

– Это доподлинно известно!

– Брехня! И в карты там, папа, играли максимум раз в месяц!

Слэтцер не сдавался:

– Весь отдел в итоге пришел к заключению, что его покрывал кто-то из начальства.

– Вранье! – отрезала Мэри.

– Кто из полицейских приходил в бар? – спросил Слэтцер.

– Много кто… только после службы.

– Микки кого-нибудь боялся? – спросил я.

Мэри бросила на меня странный взгляд.

– В пятницу, накануне убийства, он спросил: «Как считаешь, может, кто-нибудь ненавидит меня так сильно, что готов убить?», а я ответила: «Нет, что ты… глупости какие…»

– Что заставило его об этом задуматься? – уточнил я.

Мэри объяснила, что за пару недель до убийства они с Микки подъехали к дому и увидели на заднем крыльце двоих мужчин, которые поспешили скрыться. С того дня Микки стал заметно дерганым и повсюду брал с собой пистолет тридцать восьмого калибра.

Отец снова ее перебил, спросив, ходила ли Мэри ужинать с Микки в тот роковой вечер. Она ответила, что да, они съездили в «Уайт касл» за гамбургерами. Слэтцер уточнил, сколько у Микки в тот день было при себе денег.

– Тысяч двадцать или тридцать. Может, больше.

В тот вечер Мэри не снимала выручку с кассы, но приходил один парень отдать старый долг в шесть тысяч, и Микки, как водится, пересчитал деньги прямо в баре.

Я спросил Мэри, какова была ее реакция на новости про убийство. Та сообщила, что чуть не лишилась чувств. Она еще лежала в постели дома, как вдруг позвонила подруга и все рассказала. Взяв себя в руки, Мэри сама связалась с офисом шерифа, понимая, что ее и без того потащат на допрос.

– Они почти сразу за мной приехали, – добавила Мэри. – В понедельник вечером.

Я растерянно – такого никак не могло быть! – достал календарь.

– Давайте-ка уточним дату…

– Нет, лучше продолжим разговор о деньгах, – перебил отец.

Мэри гневно вскинула голову.

– Да что такое, папа! Кто, в конце концов, тут пишет книгу?

Слэтцер с хмыканьем кивнул на меня.

– Он в курсе, что я участвовал в расследовании.

– И какое это имеет отношение к делу? – огрызнулась Мэри.

Меньше всего мне хотелось устраивать ссору.

– Ваш отец просто помогает, чтобы я не упустил что-то важное. Я вовсе не допрашиваю вас, просто…

– А такое чувство, будто я на суде!

– Со мной иначе и не бывает, – фыркнул Слэтцер.

Чтобы разрядить обстановку, я указал на календарь.

– Итак, тела обнаружили в понедельник, тринадцатого февраля. У вас есть алиби на время убийства?

– Да, есть. – Мэри с усмешкой махнула рукой в сторону Слэтцера. – Я была с отцом.

Роберт Слэтцер подтвердил, что последние три дня накануне убийства он забирал свою дочь после работы. У человека, который обычно ее подвозил, произошли какие-то неполадки с машиной, а погода стояла премерзкая.

– И да, в тот понедельник у меня был выходной, – сказала Мэри. – А шерифу я позвонила на следующий день, во вторник. Они забрали меня прямо из дома, я тогда жила с братом. Отвезли в участок и принялись допрашивать, не я ли это сделала. А если не я, то не известно ли мне, кто… Припомнили все мои старые грехи: налоги, проституцию… Хотели знать, не был ли Микки педиком… Нет, не был!

Боб Слэтцер подался вперед и обвиняющим жестом ткнул дочь в грудь.

– Никто не знал, почему ты ушла от Микки. А почему ты ушла? Почему съехала?