Разоблачение Клаудии

– Хорошо. – Вздохнув, я нажал кнопку на диктофоне. – Пока поработаем без него. Но как только доберемся до чего-то важного, придется включить запись. Чтобы иметь потом возможность подтвердить мои слова.

Клаудия с победной улыбкой откинулась на спинку кресла.

– Раз вы не помните ночь убийства, – заговорил я, – давайте поговорим о том, что было накануне. Вернемся на пять лет назад, в субботу, одиннадцатого февраля тысяча девятьсот семьдесят восьмого года. Подумайте о том дне. Закройте глаза и вернитесь в прошлое.

– Хорошо. – Она зажмурилась. – Я думаю.

Я разглядывал красивое лицо напротив: безупречную кожу, полные чувственные губы с тонким шрамиком под слоем помады, взбитые по последней моде кудри… Пришлось напомнить себе об осторожности – лучше сосредоточиться на деле.

– Расскажите, что происходило в тот день.

Клаудия покачала головой.

– Я так не могу. Спрашивайте.

– Хорошо, – вздохнул я. – Вы завтракали с Джинджер и Пигманом. Что вы им сказали?

– Что Микки скоро убьют.

– Откуда вы знали?

Она пожала плечами.

– Просто знала, и все. Я увлекалась тогда оккультизмом.

– Это не объясняет, откуда вы знали про планируемое убийство.

– А, вы, значит, из скептиков… – пренебрежительно бросила она, опять вынуждая меня оправдываться.

– Ладно, рассказывайте дальше. Что произошло потом?

– А вам зачем? – с подозрением уточнила Клаудия. – Зачем вам это знать?

Мне стало так обидно, что к глазам подступили слезы. Клаудия, видимо, заметила мое огорчение, потому что поспешила загладить свою вину.

– Я вовсе не хочу вас обижать, Дэн. Правда не хочу. Просто думаю, что вам лучше говорить не только со мной, но и с другими.

– Господи, я провел уже четыре десятка интервью! И еще до пятнадцати, а то и двадцати человек не смог дозвониться, потому что они намеренно меня избегают. Клаудия, одно ваше имя вызывает у людей дикий страх.

Она в ужасе – возможно притворном – округлила глаза.

– С чего бы?! Я понятия не имею, почему так.

– Ладно, если назовете еще кого-нибудь, с кем я пока не разговаривал, попробую на него выйти…

Взмахом руки она откинула с лица длинные волосы.

– Почему бы вам не пообщаться с управляющим клуба «Эльдорадо Микки», Китом Уокером? Это он опознавал убитых. И хорошо знал Микки Маккана.

– Я не смог его найти.

– Постарайтесь!

– Я писатель, Клаудия. А не частный детектив.

– А как насчет Мэри Слэтцер? Она была главной подозреваемой до меня. Почему бы вам не поговорить с ней?

– Я звонил ей. И не раз. Она не отвечает.

– Звоните еще, Дэн. Это очень важно. Никто не знал Микки лучше ее. Она жила с ним, решала все дела в его баре. Если кто и способен восполнить пробелы, что происходило в ту ночь, то лишь она.

Разумеется, Клаудия была права. Если мне не удастся сломить барьеры в ее голове, придется искать обходные пути.

4

На поиски Мэри Слэтцер ушла почти неделя. Наконец в середине августа восемьдесят третьего года я таки дозвонился до нее и сообщил, что работаю над книгой и хотел бы задать ей пару вопросов про Микки Маккана.

– Зачем? – спросила она.

– В газетах и полицейских протоколах он представлен весьма неприглядно. Я пытаюсь выяснить, что все-таки произошло той ночью, поэтому хочу пообщаться с кем-нибудь, кто знал его лично.

– Хорошо. Давайте поговорим.

Она предложила встретиться в следующий четверг в пять часов вечера возле ресторана «Часы» в центре Колумбуса. Я был так рад, что адрес записывал трясущейся рукой.

Двадцать пятого августа в полдень один из моих информаторов не явился на встречу, и я, после того как в три тридцать побеседовал с офицером Бринкманом из полицейского управления города Колумбус, к пяти вечера прибыл на Хай-стрит. В ресторане возле самого входа стоял мужчина, который принялся меня разглядывать. В руках он держал экземпляр моей последней книги. Сличив мое лицо с фотографией на обложке, незнакомец представился. Оказалось, это Боб Слэтцер, отец Мэри. Мэри рассказала ему о нашем разговоре, но ехать на встречу передумала. Поэтому Боб приехал сам, проделав долгий путь через весь город, притом с пересадкой, чтобы предупредить меня и не заставлять ждать попусту несколько часов.

Разумеется, я был крайне разочарован. Пригласил Слэтцера выпить, и мы разговорились. Ему и самому не терпелось обсудить события шестилетней давности.

Роберт Клинтон Слэтцер оказался невысоким худощавым мужчиной пятидесяти одного года с вечно прищуренными глазами и хриплым голосом. Фамилию он унаследовал от давнего голландского предка, но родители были родом из Ирландии. У него было пять сыновей и пять дочерей: Мэри – самая старшая из девочек. Во время убийства Маккана он работал с управлением шерифа округа Франклин и помогал в расследовании.

Детективы округа вызывали у него заметное раздражение, Боб с досадой говорил об их полной некомпетентности. Да, в конце концов, они взяли Левингдонов, но их личной заслуги в том было мало. Тем более что после расследования осталось слишком много нерешенных вопросов.

– Вы напрасно тратите время на Клаудию Яско, – заявил он. – Ей известно об этом деле не больше, чем простым обывателям. Есть люди, которые знают побольше нее.