Разнообразная магия (ЛП)

– Если я соглашусь, – произнесла Кэрол, размышляя над этим, – мне придется сделать перерыв в снах и потратить некоторое время – возможно, долгое время, – на то, чтобы по-новому взглянуть на людей. Ты не возражаешь подождать? Это может занять около года.

– Нисколько, – ответил Мелвилл. – Просто позови, когда понадоблюсь.

Он наклонился и поцеловал Кэрол руку в своей лучшей и самой злодейской манере…

…И Кэрол опять оказалась сидящей в шезлонге. Однако на этот раз она терла глаза, и на террасе никого не было, кроме Крестоманси, который держал сломанный шезлонг и разговаривал вроде как по-итальянски с худеньким мальчиком. Мальчик, видимо, поднялся от бассейна. Он был в плавках, и с него на плиты капала вода.

– О! – произнесла Кэрол. – Значит, на самом деле это был лишь сон!

Она заметила, что выронила зонтик, и потянулась поднять его. Похоже, по нему кто-то прошелся. И на ее платье осталась длинная полоса помадки. Затем она, конечно, поискала брошь, подвеску и браслеты. Они исчезли. Кто-то порвал ее платье, снимая брошь. Ее глаза метнулись к перилам и обнаружили на них маленькую подгоревшую кастрюлю.

Кэрол вскочила и бросилась к перилам, надеясь увидеть спускающегося по лестнице Мелвилла. Лестница была пустой. Но она подоспела вовремя, чтобы увидеть кэб Бимбо, остановленный и окруженный полицейскими в конце бульвара. Бимбо в нем не было. Как будто он использовал трюк с исчезновением, который она придумала для него в «Калеке из Монте-Кристо».

Внизу на пляже толпы многотысячного каста выходили из моря и ложились, чтобы позагорать, или вежливо одалживали пляжные мячи у других отдыхающих. На самом деле, Кэрол с трудом могла отличить их от постоянных туристов. На площадке для игры в гольф человек в красной спортивной куртке распределял и выстраивал рядами многотысячный каст, чтобы научить их начальному удару. Тогда Кэрол посмотрела на казино, но там не было ни следа Пола, Марты или Фрэнсиса. Однако возле площади звучало пение, доносящееся из переполненных кафе – ровное нарастающее пение, поскольку среди многотысячного каста, конечно, было несколько больших хоров. Кэрол повернулась и осуждающе посмотрела на Крестоманси.

Крестоманси прервал итальянский разговор и подвел к ней маленького мальчика, взяв его за худое мокрое плечо.

– Присутствующий здесь Тонино, – сказал он, – довольно необычный маг. Он усиливает магию других людей. Когда я понял направление твоих мыслей, я подумал, лучше ему быть здесь, чтобы поддержать твое решение. Я подозревал, что ты решишь поступить как-то так. Поэтому я и не хотел здесь репортеров. Не желаешь ли теперь спуститься к бассейну? Уверен, Дженет одолжит тебе купальник, как, возможно, и чистое платье.

– Ну… спасибо… да, пожалуйста… но… – начала Кэрол, когда мальчик указал на что-то позади нее.

– Я говорю по-английски, – сказал он. – Ты выронила бумагу.

Кэрол живо повернулась и подобрала ее. Там было написано красивым наклонным почерком:

«Настоящим Кэрол Онейр освобождает Фрэнсиса, Люси, Марту, Пола и Бимбо от всех дальнейших профессиональных обязанностей и предоставляет многотысячному касту отпуск на неопределенный срок. Я же беру отпуск с твоего любезного позволения и остаюсь

Твоим слугой,

Мелвиллом».

– О, хорошо! – произнесла Кэрол. – Ой! Что мне делать с мистером Хитрусом? И как сообщить об этом маме?

– Я могу поговорить с Хитрусом, – сказал Крестоманси, – но твоя мама – исключительно твоя проблема. Хотя твой отец, когда вернется из кази… э, с рыбалки… наверняка тебя поддержит.

Папа поддержал Кэрол несколько часов спустя, а с мамой иметь дело было немного проще, чем обычно, поскольку она была ужасно смущена тем, что приняла жену Крестоманси за служанку. Однако к тому моменту больше всего Кэрол хотела рассказать папе о том, что ее шестнадцать раз столкнули с трамплина и что она научилась плавать двумя стилями – ну, почти.

Тирский мудрец

В мире под названием Тира Небеса были идеально организованы. Всё было так четко отработано, что каждый бог и богиня точно знали свои обязанности, правильные молитвы, расписание работы, абсолютно точный характер и безошибочное место над или под другими богами.

Такого порядка придерживались все: и Великий Зонд, царь богов, и каждый божок, божество, младшее божество и дух, вплоть до самой несущественной нимфы. Даже невидимые драконы, жившие в реках, имели свои невидимые разделительные линии. Вселенная работала как часовой механизм. Человечество не всегда было таким размеренным, но чтобы приводить его в порядок, существовали боги. Так продолжалось веками.

Поэтому нарушилась сама природа вещей, когда посреди ежегодного Фестиваля Воды, на котором имели право присутствовать только водные божества, Великий Зонд поднял взгляд и увидел, как к нему сквозь чертоги Небес несется Империон, бог солнца.

– Уходи! – в ужасе вскричал Зонд.

Но Империон продолжил нестись, превращая собравшиеся там водные божества в шипящий пар, и в волне жара и теплой воды достиг подножия верховного трона Зонда.

– Отец! – настойчиво вскричал Империон.