Разнообразная магия (ЛП)

– Всё время в течение «Калеки из Монте-Кристо» и «Арабского рыцаря», – признал Мелвилл и легким шагом пересек террасу, чтобы поставить кастрюлю на перила. – Понимаете, я люблю Кэрол и готов быть хоть тремя злодеями за раз, если это то, чего она хочет. Но когда она начала сон на Ярмарке сразу после «Лондонского тирана», мне пришлось признать, что все мы крайне перегружены. У нас совсем нет времени побыть собой. Ой-ой, – добавил он, – кажется, многотысячный каст готовится устроить дебош.

Крестоманси подошел и оперся на перила, чтобы посмотреть.

– Боюсь, так, – сказал он. – Как думаете, почему Кэрол заставляет вас так тяжело работать? Честолюбие?

Из города теперь доносился такой шум, что Кэрол не выдержала и тоже подошла посмотреть. Большая часть многотысячного каста направлялась прямо к пляжу. Они радостно вбегали в воду, таща за собой маленькие купальные кабинки на колесиках или просто отбрасывая одежду и погружаясь. Это вызвало громкий протест со стороны постоянных отдыхающих. Еще больше возмущенных криков доносилось от главной площади за казино, где многотысячный каст хлынул в изысканные кафе, громко требуя мороженое, вино и лягушачьи лапки.

– Выглядит весело, – сказал Мелвилл. – Нет, не совсем честолюбие, сэр. Скажем, скорее Кэрол вскружил голову успех, и ее маме вместе с ней. Нелегко остановиться, когда твоя мама ждет, что ты будешь продолжать и продолжать.

По главной улице теперь мчался кэб, запряженный лошадьми, а за ним бежали кричащие, дерущиеся, взбудораженные люди. Их преследовал небольшой полицейский отряд. Видимо, всё из-за того, что седобородый человек в кэбе щедро разбрасывал во все стороны горсти драгоценных камней. Большей частью арабские драгоценные камни и пиратские сокровища, подумала Кэрол. Она заинтересовалась, окажутся ли они стеклом или настоящими драгоценностями.

– Бедняга Бимбо, – сказал Мелвилл. – Он нынче вообразил себя кем-то вроде царственного Санта Клауса. Слишком часто играл такие роли. Думаю, ему пора на пенсию.

– И какая жалость, что твоя мама велела кэбу подождать, – сказал Крестоманси Кэрол. – Это там не Фрэнсис, Марта и Пол? Как раз заходят в казино.

Так оно и было. Кэрол видела, как они, взявшись под руки, вальсируют по мраморной лестнице – отправляющаяся кутить троица.

– Пол говорит, у него есть методика, как сорвать банк, – произнес Мелвилл.

– Весьма распространенное заблуждение, – заметил Крестоманси.

– Но он не может! – воскликнула Кэрол. – У него нет настоящих денег!

С этими словами она случайно опустила взгляд. Ее бриллиантовая подвеска исчезла. Так же как и бриллиантовая брошь. Пропали сапфировые и золотые браслеты. Даже застежка на сумочке была сорвана.

– Они обокрали меня! – вскричала она.

– Должно быть, это Марта, – грустно произнес Мелвилл. – Вспомни, она была карманным воришкой в «Лондонском тиране».

– Ты, похоже, задолжала им немало заработной платы, – заметил Крестоманси.

– Но что мне делать? – простонала Кэрол. – Как я всех верну?

Мелвилл, похоже, беспокоился за нее. Выражение его лица казалось злодейской гримасой, но Кэрол прекрасно его поняла. Мелвилл был милым.

Крестоманси выглядел просто удивленным и слегка скучающим.

– Имеешь в виду, ты хочешь вернуть всех этих людей?

Кэрол открыла рот, чтобы сказать, что да, конечно, хочет! Но не сказала. Они так веселились. Бимбо переживал лучшие мгновения своей жизни, носясь по улицам и разбрасывая драгоценности. Люди в море были счастливой плескающейся массой, а официанты бегали по площади, принимая заказы и шлепая блюда и стаканы перед многотысячным кастом в кафе. Кэрол только надеялась, что они используют настоящие деньги. Повернув голову, она заметила, что некоторые из многотысячного каста дошли до площадки для игры в гольф и, похоже, решили, что гольф – командная игра, в которую играют примерно как в хоккей.

– Пока Кэрол размышляет, – сказал Крестоманси, – Мелвилл, каково ваше личное мнение о ее снах? Как того, кто видел их изнутри?

Мелвилл с несчастным видом потянул себя за усы.

– Я боялся, что вы спросите меня об этом. Конечно, у нее потрясающий талант, иначе она не смогла бы всё это делать, но иногда я чувствую, что она… ну… повторяется. Скажем так: думаю, насколько Кэрол не позволяет быть собой нам, настолько же не позволяет и себе.

Кэрол поняла, что Мелвилл – единственный из ее людей, кто ей действительно нравится. Она искренне устала от остальных. Хотя она этого не признавала, они давным-давно ей наскучили, но у нее никогда не оставалось времени придумать кого-то более интересного, поскольку она всегда была занята следующим сном. А что, если уволить их всех? Но не ранит ли это чувства Мелвилла?

– Мелвилл, – встревоженно спросила она, – тебе нравится играть злодеев?

– Моя дорогая, это полностью на твое усмотрение, но признаю, иногда мне хотелось бы быть кем-нибудь… ну… не с черным сердцем. Скажем, с серым сердцем. И немного более сложным.

Это было нелегко.