Раздражённые (ЛП)

Ее улыбка яркая и красивая. Я мог бы делать ей комплименты весь день, если в награду буду получать это выражение лица. То, как она смотрит на меня, когда я натягиваю джинсы и майку, почти заставляет меня послать к черту еду, но я сдерживаюсь.

Мой член не контролирует меня, как бы иначе он не думал.

Афина

Странно. В своей голове я представляла, что тусоваться в мотоклубе «Железных Быков» будет весело и захватывающе. Неприлично и грешно. Так и было. Прошлой ночью. Но утром это всего лишь кучка страдающих от похмелья, полуодетых людей.

Как только мы заходим в главную комнату, один из братьев Ромео по клубу зовет его, и он тащит меня с собой.

— Все хорошо? — спрашивает он парня, на жилете которого написано: «Неро».

Неро смотрит на меня, и я уже принимаю это как знак уходить, когда Ромео притягивает меня к себе на колени. Руками он обвивает мою талию, удерживая меня привязанной к себе. Неро выгибает бровь, прежде чем продолжить разговор:

— Да. Никаких проблем. Все чисто.

Ромео кивает, как будто эти смутные слова что-то значат для него. Его кивок, кажется, также сигнализирует парню, что тот свободен, потому что он уходит, не сказав больше ни слова.

— Есть ли какая-нибудь причина тому, почему ты не представил меня своему другу?

Ромео пялится на меня, и я гадаю, я обидела его или вывела из себя.

Мне не удается этого узнать, так как к нам присоединяются Данте с Кариной. Она бросает на меня пристальный взгляд, и я ухмыляюсь ей. Показать ей поднятые вверх большие пальцы, наверное, было бы очень по-детски, поэтому я сдерживаю себя. С трудом.

— На кухне должен быть приготовлен завтрак, Пирожочек, — говорит Ромео, нежно сталкивая меня со своих колен.

— Ты что-нибудь хочешь?

Та сексуальная улыбка, что заставляет меня хотеть сорвать с себя одежду и затянуть его в ближайшую приватную комнату, искажает его губы.

— Ты знаешь, чего я хочу.

Я не могу с собой ничего поделать, но наклоняюсь вперед и целую его в щеку, чем, кажется, удивляю его.

— Принесешь кофе? — спрашивает он.

— Хорошо.

Карина указывает на дверь кухни и следует за мной.

Как только двойные двери позади нас закрываются, Карина хватает меня за руку.

— Ты в порядке?

— О, да.

Она направляет взгляд на дверь кухни и дрожащей рукой машет в воздухе.

— Ромео? Серьезно?

— А почему нет? У тебя есть сексуальный, как ад байкер, почему я не могу иметь такого же?

Она закатывает глаза.

— Он не кукла Кен.

— Ты мне говоришь это? Кен хотел бы иметь такой...

— Остановись прямо сейчас. Я не хочу знать ничего о хозяйстве Ромео.

Я, как дура, ухмыляюсь во все зубы, потому что моя лучшая подруга прекрасно знает, как работает мой ум и какие слова чуть не слетели с моего языка. Выражение ее лица смягчается.

— Ты, кажется, действительно, очень ему нравишься. Я никогда не видела его таким... милым прежде.

— Серьезно?

Вместо того чтобы ответить, она хмурится.

— Он уже знает, что ты уезжаешь в Калифорнию?

— Ну, мы на самом деле не очень много времени отвели болтовне.

— Фу.

Я фыркаю.

— Почему ты такая ханжа?

— Не ханжа я.

Я вижу, как она мешкает. Прикусывает свою нижнюю губу. Я знаю свою подругу достаточно хорошо, чтобы понять, что что-то заботит ее.

— Что не так, Карина?

— Данте хорошо тебя обработал прошлой ночью? — спрашивает одна из девчонок. Она кажется мне знакомой, и я уже собираюсь спросить ее имя, когда Карина отвечает:

— Следи за собой, Мелоди.

Девушка выходит из кухни, и Карина тянет меня к столику в углу.

— Разве она не училась в нашей школе?

— Ага. Игнорируй ее. Она любит начинать перепалки.

— Она...

— Да.

— И с...

— Наверное.

Теперь я произношу:

— Фу.

— Мы можем поговорить секунду, прежде чем тебя обернет собой Ромео?

— Да. Конечно. Что случилось?

Она подпрыгивает, берет буханку хлеба, масло, банку арахисового масла с желе, нож и возвращается.

— Молока?

Она обнюхивает картонную коробку, взяв ее из холодильника, прежде чем принести и поставить ее на стол вместе с двумя стаканами.

Я не многое знаю о байкерах мотоклуба «Железные Быки» или, черт побери, о мужчинах вообще, но я начинаю понимать смысл вещей.

— Так значит, Ромео, наверное, трахнул каждую цыпочку, которую я видела в этом клубе?

Карина вздрагивает, и я поражена тем, каким неловким для нее оказывается этот вопрос. Потому что, Данте, наверняка, тоже трахал всех этих девчонок.

— Как ты можешь терпеть это?

— Я доверяю Данте.

Почему? Он может делать все, что захочет, пока она в школе или где-нибудь еще, так, как она узнает разницу?

— Я надеюсь, вы все еще практикуете безопасный секс.

Она бросает на меня пристальный взгляд и тычет в меня ножом для масла, который держит в руке.

— Бери, намажешь свой хлеб маслом.

Это нормально, Карина все равно не мажет много масла.

— Так о чем ты хотела поговорить? — спрашиваю я, когда она выглядит не такой раздраженной.

— Обещаешь, что не будешь осуждать?

Ох, дерьмо. Я, действительно, надеюсь, что она не беременна.

— Не буду. Говори.

Она вертит в руках свой бутерброд, отказываясь смотреть на меня.

— Я выяснила, что у меня есть сестра.

— Святое дерьмо. Когда? Как?

— Мой отец свинья. Он жил на две семьи.

Это нисколько не удивляет меня.

— Ну, и какая она?