Раздражённые (ЛП)

Это стоило того, чтобы подождать.

Я так рада, что никогда не занималась этим с Бобби.

Эти две мысли, вероятно, неуместны, тем более что Ромео все еще внутри меня, но я ничего не могу с собой поделать.

Он убирает волосы с моего лба — сладкий и нежный жест, который становится еще слаще, когда он прижимается к нему губами.

— Ты в порядке? — спрашивает Ромео.

Горячий, требовательный, ворчливый байкер, которого я знаю уже несколько недель, и от которого мои трусики намокали каждый раз, когда я находилась в паре метров от него? Оказывается, он жесткий снаружи, но сладкий и нежный внутри. Этот мужчина заставляет мое сердце хотеть выпрыгнуть из груди прямо ему в руки.

И это не то, чего я хочу.

Я не дура. И нет ни единого шанса, чтобы это закончилось, как в какой-то сказке, где жестокий байкер постарше и молодая девственница уезжают вместе в закат. Мы не будем делать детей — мерзость — и не собираемся вместе играть в счастливый дом — двойная мерзость. Возможно, так все и вышло для моей лучшей подруги Карины. Такой заряд электричества, как у нее с Данте, не ударит в этот клуб дважды.

Не проблема. Я все равно этого не хочу. Завтра я уезжаю в Лос-Анджелес. Ни один мужчина — неважно, насколько он горяч, неважно, что он только что лишил меня девственности и смотрит на меня так, словно не собирается выпускать из своей постели — не остановит меня.

По крайней мере, он подарил мне несколько очень приятных воспоминаний, чтобы я могла взять их с собой в Калифорнию.

— Афина, я сделал тебе больно?

Я немного извиваюсь и делаю глубокий вдох — или пытаюсь сделать.

— Нет. Но ты немного давишь на меня.

Он хихикает и откатывается в сторону.

— Сейчас вернусь.

Когда он возвращается, он голый, и я разрываюсь между попытками не смотреть на него и попытками сосчитать количество кубиков его пресса. Свободной рукой Ромео срывает с меня простыню, которую я натянула до подбородка, и садится на край кровати. Не спрашивая и не колеблясь, он раздвигает мои ноги и нежно вытирает меня теплой мочалкой.

Я сгораю от стыда из-за интимного, будничного способа, которым он совершает простые действия, чтобы двигаться или говорить.

— Сейчас ты самого красивого оттенка красного, — говорит он низким, серьезным голосом, от которого у меня внутри все дрожит.

Я осмеливаюсь поднять глаза и вижу, что Ромео смотрит на мое лицо. Мы смотрим друг на друга несколько секунд, прежде чем он уносит полотенце обратно в ванную. Когда он возвращается, то снова срывает с меня простыню, под которой я скрываюсь.

— Перестань прятаться от меня, — рычит Ромео, забираясь на меня сверху. Он усаживается на меня, его вес едва касается моего тела. Руки. Куда я должна деть свои руки?

Его руки. Перекатывающиеся мышцы его бицепсов, разноцветные чернила, покрывающие каждый сантиметр его кожи. Господи, он мое личное порно. Я касаюсь своими руками его, сжимаю их, удивляясь тому, насколько он тверд.

— Господи, девочка, будешь смотреть так и дальше на мои руки, и мне придется тебя снова трахнуть. А я не уверен, что ты сможешь с этим справиться.

— Я могу с тобой справиться, — шепчу я, хотя не совсем уверена, что это правда.

Он опускает свою голову, прижимаясь своими губами к моим. Меня никогда не целовал мужчина. Только парни моего возраста, и они явно не знали, что делают. Целоваться с Ромео лучше, чем идти почти до конца с Бобби.

Его щетина щекочет мою кожу. С того дня, как мы встретились, мне было интересно, каково это — целоваться с Ромео. Теперь я знаю. Это ощущается, словно он завоевывает меня, постоянно разрушая мой разум, душу и рот для любого другого мужчины. Я пытаюсь целовать его в ответ, но теряюсь в том, как своим языком он ласкает мой, как его щетина царапает мою кожу, как его эрекция упирается в мое бедро. Я раздвигаю ноги, приглашая его снова войти в меня.

Когда он, наконец, отстраняется, он тяжело дышит. Он смотрит на меня своими темными глазами, горящими от желания.

— Ты уверена, что сможешь взять меня снова? — спрашивает Ромео, глядя на свою быстро растущую эрекцию.

— Ух ты, — бормочу я.

— Мне нравится это, — говорит он, снова прижимаясь своими губами к моим. Он продолжает целовать меня, захватывая мои губы и мысли. Я погружена в это так глубоко, что едва замечаю движение его тела или разрыв обертки презерватива. Я снова замечаю толчок его члена к моему входу, поэтому раздвигаю ноги шире и поднимаю бедра, позволяя ему скользить прямо внутрь. Ромео стонет мне в рот, и я проглатываю этот прекрасный звук, заставляющий мужчину потерять контроль.

Мы оба тяжело дышим, когда отстраняемся.

— Я должен видеть тебя, детка.

Это единственное предупреждение, которое я получаю, прежде чем он перекатывается на спину. Каким-то образом его член выскальзывает из меня, но он усаживает меня на себя сверху.

— Приподнимись.

Я смущена, и мне требуется секунда, чтобы понять, чего он хочет. Я привстаю на колени, и Ромео кладет одну руку мне на плечо, удерживая меня там, где ему нужно. Другой рукой он сжимает свой член, удерживая так, что я опускаюсь на него.