Раздевайся, Семёнова!

— Так просто… — я попыталась улыбнуться. — Расчувствовалась.

— Так просто… — повторил он без выражения. — А ну-ка пойдем.

И, твердо взяв меня за руку, повел прочь из зала. За нашими спинами музыка снова загрохотала басами, народ вернулся к обычным дискотечным дерганьям и подпрыгиваниям. Чувствуя, что мне понадобиться выпивка, я подхватила с подноса официанта бокал шампанского.

На пути вдруг выросла Грачева.

— Виктор Алексеевич… — неожиданно робко позвала она, не обращая на меня внимания, будто я была пустым местом. — Мне надо… с вами поговорить.

— Всем надо сегодня со мной поговорить… — буркнул он в ответ, не останавливаясь. — Позже, Грачева.

Рита осталась позади, а мы вышли в фойе. Знаменский о чем-то спросил служащего в черной футболке с эмблемой клуба, и тот показал рукой в противоположную от нашего зала сторону.

— Идем… — снова потянул он меня за собой.

Просочившись сквозь еще одно помещение с грохочущей музыкой и дрыгающимися телами, мы вышли наконец, на балкон. Тот самый длинный, огибающий здание балкон, который я и видела с улицы.

Знаменский повертел головой вправо-влево и решительно направился к единственному свободному от людей отрезку — между двумя широко распахнутыми дверьми в залы.

— В общем… — начал он, сжав пальцами переносицу. — Извини, что так получилось… Я не хотел…

— Не-нет! Я все понимаю… понимаю, что ты… что все это… — я беспомощно заморгала, не зная, как выразить то, что хотела сказать.

Он кивнул.

— Я рад, что ты не обиделась.

Я поморгала еще немного — уже борясь со слезами. Виктор заметил.

— Что? Совсем нехорошо получилось?

В отчаянии замотав головой, я схватила его за руку.

— Да нет, что ты, все нормально… Гормоны наверное…

— Слушай, если хочешь, я…

— Кстати о гомонах! — перебив его, вспомнила я — весьма кстати, потом что рыдания уже стояли в горле. — Ты не забыл про таблетку?

— Не забыл… — медленно проговорил он, доставая что-то из внутреннего кармана пиджака — тем же жестом, что доставал недавно кольцо. — Но знаешь… я подумал, может… и так пронесет…

— Нет-нет-нет! Ни в коем случае! Мы не можем так рисковать! — истерически запричитала я, выхватывая у него из рук маленькую, белую коробочку.

И уронила ее на пол балкона. Присела на корточки, чтобы поднять… и тут не выдержала. Разрыдалась прямо там, скрючившись и обняв руками колени.

— О, господи… — вздохнув, Знаменский присел рядом. — Никогда бы не подумал, что ты такая ранимая душа. Ну, хочешь все повторим в более романтической обстановке… Я снова подарю тебе кольцо, а ты сделаешь вид, что удивилась, восхитилась, и бросишься мне на шею. Хочешь, могу даже другое подарить… Хотя это довольно дорогое, и назад его не примут.

Что-то дзынькнуло в моем мозгу — тонко и звонкое, как струна.

Я подняла голову.

— Что?

— Что «что»? — нахмурился Знаменский. — Какую именно часть ты не поняла?

Медленно, хватаясь за перила балкона, я встала.

— Зачем ты хочешь… все повторить?

Он тоже поднялся на ноги.

— Затем, что мне легче повторить, чем выслушивать всю свою оставшуюся жизнь, как неромантично я сделал тебе предложение.

«Предложение», «предложение»… — кружась, завертелось в голове, перемешивая мысли и чувства, взбивая их в густую, пенистую кашу.

Стоп.

— Так ты… на самом деле сделал мне предложение? — прошептала я, внезапно осознав невероятное.

Он уставился на меня так, будто у меня выросли рога. Потом протянул руку и потрогал мой лоб.

— С тобой все в порядке, милая? Температуры вроде нет…

Я прикусила губу, осознав еще кое-что — как только он поймет, как плохо я могла о нем подумать, будет скандал.

— Ох, дура… — прошептал вдруг он, и я зажмурилась.



Начинается.

— Пойду-ка я… погуляю где-нибудь… — растерянно сказал он, отвернулся и пошел в сторону одной из дверей.

— А что я должна была подумать?! — закричала я ему вслед, пугая людей.

Он вернулся — с горящими от злости глазами.

— Все, что угодно, только не то, что я делаю тебе фиктивное предложение, чтобы впечатлить инвесторов! Что я тебе сделал, чтобы ты была обо мне такого низкого мнения?

— Спроси лучше, чего ты не сделал?!

— И чего же я не сделал?! Кроме того, что просыпаюсь с тобой каждое утро в одной постели, живу тобой, дышу тобой и хочу, чтобы ты была только моей и ничьей больше?

Я захлебнулась слезами — уже не понимая от счастья или от обиды.

— Вот этого! Ты никогда! Не говорил мне! Этого!

Наступила неожиданная тишина — музыка не в счет.

— Наверное, ты права… — медленно, после долго паузы, проговорил Знаменский. — Но знаешь… Мне трудно дается… точная формулировка. Давай, я лучше сделаю кое-что. Вместо болтовни.

И, забрав у меня бокал, он, не глядя, вылил его содержимое за балкон.

Потом отставил бокал в сторону и забрал коробочку с таблеткой. Повертел в руках, разглядывая, будто пытался прочитать инструкции. И, так же, не глядя, выкинул за перила балкона.

-----------------------------------

[1] Афтерпарти — Вечеринка после вечеринки



Глава 27