Раубриттер (IV.I - Animo)

Бег наперегонки — никчемная забава для сосунков, до которой никогда не опустится двенадцатилетний отрок в Турине, будь он хоть подмастерьем, хоть пажом, хоть сыном маркграфа. Потому ни Гримберт, ни Аривальд не унижали себя формальным объявлением начала гонки. Как и многие ритуалы, принятые среди мальчишек, этот не нуждался ни в арбитрах, ни в условных сигналах, его правила и так были очевидны.

«Страж», без сомнения, легко обошел бы «Убийцу» на подъеме. Каждым своим шагом он выигрывал добрый туаз, а то и полтора. Может, доспех старшего пажа в техническом отношении был еще более безнадежно устаревшей образиной, чем доспех самого Гримберта, однако двигался удивительно споро и ловко, точно не пятитонный боевой механизм, прикрытый толстой броней и ощетинившийся стволами автоматических пушек, а крепкий лесоруб в полушубке, выбравшийся на легкую прогулку.

Может, «Страж» был ловок, но ему не суждено было завоевать победу в этой гонке. Почти добравшись до конца подъема, уже опережая соперника на половину корпуса, он неосторожно поставил лапу на припорошенный снегом ельник и опасно накренился.

Аривальду удалось удержать равновесие — спасибо крепкому вестибулярному аппарату и чутким гироскопам — но преимущество, выигранное «Стражем» на протяжении гонки, мгновенно оказалось утрачено подчистую.

Гримберт не сомневался, что Вальдо допустил эту оплошность не случайно. Может, его собственный старший паж и выводил его иной раз из себя своими дурацкими шуточками, нарочно испытывая терпение, но жестокосердным он не был. Гримберт даже собирался было, забыв про недавнюю перепалку, сказать ему что-то приятное, но, поймав в визор изображение поверженной добычи, прикусил язык.

Добытый им олень ничуть не походил на те трофеи, которые выгружали после охоты из трициклов отцовские егеря. Его тело не сохранило после смерти той животной царственности, что свойственна его роду, напротив, являло собой весьма неприглядную картину.

Снаряды, выпущенные из автоматической пушки, предназначались для стрельбы по бронированной цели, не по дичи, их чрезмерная кинетическая энергия, выплеснувшаяся в цель и превратившаяся в энергию разрушения, оставила после себя страшную картину. Олень был выпотрошен так, будто здесь пировала целая волчья стая. Выпотрошен, освежеван, перемолот вместе с костями и разорван в клочья, уставшие белый снежный покров лоскутным одеялом из алого, парящего его, мяса в обрамлении пучков дымящейся шерсти. Даже роскошные рога, подпорченные первым его выстрелом, были размозжены снарядами во множестве мест и походили больше на переломанный куст, чем на достойный трофей.

Гримберт молча уставился на осколок рога, торчащий из расколотой черепной пластины, внутренняя часть которой была испачкана черной венозной кровью. А может, она лишь казалась черной на фоне белого снега.

Разглядывая изувеченный остов, снег вокруг которого быстро алел, превращаясь из девственно белого полотна в рыхлую розовую слякоть, Гримберт ощущал себя слишком опустошенным даже для того, чтоб толком выругаться. Он чувствовал себя обманутым, точно его вновь подвели автоматические приводы наводки. Точно подарок на день рождения вновь обернулся насмешкой, как тогда, три года назад.

Он хотел получить трофей в виде мертвого благородного зверя, но получил лишь груды дымящегося, перемешанного со снегом и землей, мяса, в придачу разбросанные в таком беспорядке, точно мясника, который свежевал тушу, охватил приступ бешенства.

Совсем не та картина, которую он предвкушал.

За его спиной, скрипнув сочленениями стальных лап, остановился «Страж» Аривальда. Несколько секунд он разглядывал жуткую картину невыразительными глазками объективов, склонив тяжелую бронированную голову, похожую на глухой рыцарский шлем, потом неуверенно шевельнул стволами орудий, точь-в-точь как человек, растеряно всплеснувший руками.

— Пожалуй, нам лучше придержать эту историю, чтоб она не дошла до ушей мессира Магнебода. Он найдет, что сказать по поводу твоей славной охоты.

Да уж, с досадой подумал Гримберт, разглядывая алые прогалины в снегу, уж он-то найдет. Скажет, пожалуй, что в тактическом противостоянии сошлись две равные силы, и победила та, что без рогов.

— Плевать на Магнебода! — отозвался он грубовато, — И на оленя тоже! У нас нынче особенная охота, Вальдо. Мы ищем дичь покрупнее и без рогов!

* * *

— …а аббат пекарю и отвечает — это не вера у тебя слаба, сын мой, это замочная скважина на кухне велика. Ступай и прочти «Символ веры» дюжину раз, а служанка ваша пусть завтра ко мне на исповедь придет!