Рассказы затонувших кораблей

Шведские корабли эскорта бросали глубинные бомбы в районе гибели «Люлео» вскоре после атаки 11 июля — но к этому времени С-7 уже успела уйти далеко. На следующий день неподалеку была засечена еще одна подлодка, и атака по ней прошла успешнее — тогда и появились пятна топлива на воде.

Единственной погибшей советской подлодкой, которая могла находиться в этом районе 12 июля 1942 года, была Щ-317. Торпедировав восьмого июля у Блекинге немецкий пароход, «щука» вышла на связь десятого июля и сообщила о движении домой. После этого связь с ней прервалась.

Немцы и финны считали, что она погибла при прорыве минного заграждения «Насхорн» 14 июля. Неизвестную подлодку обнаружили на входе в Финский залив тринадцатого июля немецкие корабли охранения и закидали ее глубинными бомбами. Подлодка спаслась от первой атаки и продолжала движение к Кронштадту, но ее экипаж не знал, что из поврежденной цистерны на поверхность поднимается дизельное топливо. По масляной полосе на воде можно было легко проследить перемещения субмарины. Последовало еще несколько атак, и подлодка погибла. Так считали преследователи. Пятна дизельного топлива выходили на поверхность два дня. Шведское доказательство «весит» тяжелее — три недели выброса горючего с глубины.

Лишь подводные поиски в обоих районах — у Вэстервика и в устье Финского залива — возможно, могли бы дать ответ на загадку военного времени. Но даже найденные подлодки обычно хранят свою анонимность. На их рубках нет опознавательных знаков, а проникнуть внутрь, даже если открытый люк призывает заглянуть в мрачную темноту, практически невозможно. По этим занесенным илом кротовым ходам, где отовсюду торчит развороченное железо, не рискуют пробираться даже самые отчаянные аквалангисты.

Военный успех прорыва советских подлодок на Балтику летом и осенью 1942 года был не слишком велик, но психологическое значение этой операции оказалось очень сильным. Почти половину всех перевозок руды осуществляли шведские суда, и Берлин опасался, что шведы откажутся выходить в море при таком риске. Следовало во что бы то ни стало запереть подлодки в Финском заливе!

Так в конце марта 1943 года немцы приступили к осуществлению невиданной в мировой практике операции, получившей кодовое наименование «Вальросс» — «Морж». Более ста судов начали растягивать поперек Финского залива стальную противолодочную сеть. Ее длина составляла почти 60 километров, высота достигала 90 метров, а ячейки размером четыре на четыре метра были предназначены для ловли самой крупной в мире рыбы — подводных лодок.

Фрагмент приказа германского командования о минных постановках в Финском заливе (1942–1943).

Сеть остановила прорыв советских субмарин. Одна за другой уходили подводные лодки в Финский залив, и не возвращались. Вход в Балтику был на этот раз запечатан герметично.

Лишь после гибели пяти подлодок командование советского Балтийского флота поняло, что все усилия тщетны и прекратило посылать экипажи на смерть.

Вновь советские субмарины появились у берегов Швеции только в конце 1944 года, когда Финляндия вышла из войны. По условиям перемирия финны предоставили Советскому Союзу свои базы, в том числе порт Турку — оттуда и пошли в свое последнее военное наступление подлодки.

На этот раз операции были сосредоточены в основном в южной части Балтики, где шла эвакуация морем немецких войск из Курляндии и Польши, но удар «вскользь» пришелся и по Швеции.

«Ганза»

24 ноября 1944 года произошла самая большая трагедия Швеции за годы войны: затонул пароход «Ганза», ходивший по маршруту между Нюнэсхамном и Висбю на Готланде. Из 86 человек, находившихся на борту, спаслись только двое. Но и эти счастливцы ничего не смогли рассказать о причинах гибели судна. Они проснулись в шесть утра, почувствовав, что судно тонет, но взрыва из-за шума волн не услышали.

Минных полей по маршруту «Ганзы» не было, военную цель ярко освещенный пассажирский пароход также представлять не мог: правительственная комиссия, созданная для расследования причин гибели судна, терялась в догадках.

Загадку решил детектив Стеллан Клеве, которому поручили провести необычное расследование. Всем жителям побережья в районе гибели судна было сообщено, что они должны передавать властям обломки, которые выбросит на берег. В результате к февралю 1945 года в распоряжении детектива оказалось 1300 кусков, которые с большей или меньшей степенью точности можно было отнести к «Ганзе».

Самой большой катастрофой Швеции на Балтике стала гибель парохода «Ганза», ходившего по линии Нюнэсхамн — Висбю. Его торпедировала советская подлодка Л-21.

В двадцати семи обломках Стеллан Клеве обнаружил осколки. Они могли принадлежать и авиабомбе, и заряду диверсанта, и мине, и торпеде.

Только выяснение места взрыва должно было дать более определенный ответ.