Рассказы затонувших кораблей

Конкурента звали Петер Фрикман. Этот финский бизнесмен объявил груз своей собственностью на том основании, что часть бочек с вином на борту «Йончёпинга» принадлежала его прадеду. Дело передали в суд, а пока тянулось рассмотрение, конкуренты вели «холодную войну» на море, которая временами была на грани абордажных схваток. Финская береговая охрана следила, чтобы погружения на этот период были прерваны. В начале июля финский суд признал притязания Фрикмана безосновательными, а шведы тут же нанесли по предприимчивому финну последний удар: его водолазы вместе с судном перешли на сторону конкурентов, прельстившись обещанием получить четверть прибыли от продажи груза.

Однако Петер Фрикман в накладе не остался. В его распоряжении оказалось несколько сотен бутылок шампанского, которое он продавал по 10 тысяч долларов за бутылку. Так до сих пор и осталось загадкой, как он успел заполучить такое большое количество бутылок. Нанятые им аквалангисты подняли куда меньше. Журналистам Фрикман заявил, что он «зафрахтовал» для работы русскую миниподлодку, но, скорее всего, он хотел лишь заставить понервничать счастливых победителей.

В конце июля «Йончёпинг» был поднят к поверхности, и аквалангисты принялись разгружать его в притопленном положении. Коньяк, перевозившийся в дубовых бочках, оказался сильно разбавленным морской водой и коммерческой ценности не представлял. Зато почти две с половиной тысячи бутылок «царского» шампанского окупили все затраты. Много бутылок было продано богачам на аукционах накануне празднования рубежа веков, но часть груза «Йончёпинга» и сейчас приносит прибыль бывшим безработным. Каждая бутылка продается в деревянном ящике и снабжена видеокассетой с описанием истории «Йончёпинга» и его подъема. Ведь покупатели, выкладывая несколько тысяч долларов за бутылку, платят не только за напиток, но и за приключение, которое можно пережить, не выходя из-за стола.

После подводной разгрузки кран приподнял «Йончёпинг» над водой, и старое судно впервые за восемьдесят лет на короткое время смогло увидеть дневной свет. Но музеем этот морской работяга так и не стал. Подобные суда до сих пор плавают на Балтике, и его временные владельцы отказались от мысли украсить родной Евле своим собственным скромным «вазой». Повисев на тросах, «Йончёпинг» снова рухнул в глубину — дожидаться того времени, когда он станет единственным в мире и им заинтересуются не искатели сокровищ, а морские археологи.

Более чем годовая работа увенчалась успехом. В конце июля 1998 года шведские искатели сокровищ подняли «Йончёпинг» на поверхность. В его трюмах лежало несколько тысяч бутылок драгоценного шампанского и 70 дубовых бочек с коньячным концентратом.

Хотя Первая мировая война — близкий к нашему времени период истории, среди ее жертв, найденных на дне Балтики, есть редкие корабли, которые составили бы гордость любого морского музея. В их числе — российская подводная лодка, лежащая в одном из самых глубоких мест Балтийского моря, в так называемой Готландской впадине.

«Барс»

В 1993 году тральщик «Ландсорт» занимался поисками шведского самолета-шпиона DC-3, сбитого в 1952 году советским истребителем. Подбитый самолет пытался дотянуть до Швеции, но рухнул в воду в районе острова Готланд. Экспедиция 93-го года была очередной попыткой шведов найти самолет и, возможно, раскрыть тайну его миссии. Во время прочесывания акватории в районе острова Готска Сандён тральщик, казалось, нашел то, что искал. На экране монитора появилось сонарное изображение лежавшего на глубине 127 метров объекта, напоминавшего корпус самолета. На дно была послана управляемая подводная телекамера «Морская сова», и экипаж тральщика увидел, что там лежит не самолет, а старинная подводная лодка. Глаз «Морской совы» выхватывал из темноты элементы конструкции: рубку с ограждением, приспособление для спуска мин, якорь, носовое 57-миллиметровое орудие, разрушившиеся решетчатые торпедные аппараты, установленные на внешней стороне корпуса. Рядом с подлодкой, покоившейся на каменистом грунте с сильным, почти в 45 градусов, креном на корму, лежали две торпеды. Заметных разрушений на корпусе не было, установление причин гибели субмарины и даже ее идентификация представлялись почти неразрешимыми задачами.