Рассказы затонувших кораблей

Германский транспорт «Вальтер Леонард».

Но даже если «барсу» удавалось подойти к противнику на расстояние торпедного выстрела, торпеда чаще всего проходила мимо. Уже при погружении лодки на пятнадцать метров хвостовая часть торпед, расположенных во внешних торпедных аппаратах, наполнялась водой, и они проходили мимо цели.

Все российские субмарины потопили лишь восемь транспортов, в несколько раз меньше, чем пять более совершенных английских подлодок, сумевших пройти в Балтику до минирования Эресунна шведами. Не случайно в инструкции, изданной командующим германским флотом на Балтике принцем Хейнрихом, были следующие строки: «Я высоко ценю уничтожение русской подлодки, но победу над английской субмариной я приравниваю к потоплению русского броненосного крейсера».

Первыми пробрались на Балтику две британские подлодки, Е-1 и Е-9. Их экипажи сразу почувствовали на себе отношение российского командования к париям, воевавшим под водой. В подлодке холодно и сыро даже летом, но осенние и зимние походы были равносильны многодневному нахождению в ледяном доме. Спасти от болезней могло лишь спиртное. Но запасы рома у англичан давно кончились, а на просьбу выделить им водку союзники ответили отказом. Командиры подлодок со свойственным британцам упрямством продолжали требовать спиртное, пока их притязания не попали на стол императора Николая II. «Англичане приплыли к нам воевать или пьянствовать? — удивился царь, сам никогда не спускавшийся внутрь подводной лодки. — В конце концов, если им холодно, пусть надевают вторую рубашку».

Остается лишь пожалеть, что «Йончёпинг», «Кирос» или еще какой-либо шведский «спиртовоз», направлявшийся в Россию, был перехвачен немецкими подводниками, а не их промерзшими до костей английскими противниками.

Справедливости ради надо сказать, что российское командование держало в черном теле не только британских, но и своих подводников. Один из английских офицеров писал из Ревеля домой, что его поражает нищенская зарплата экипажей русских подводных лодок и отсутствие элементарных удобств на плавбазе «Двина». В комнате отдыха не было даже кресел. Еда российских подводников состояла из ржаного хлеба, щей и чая. Командование пренебрегало тренировкой экипажей подводных лодок, англичан изумляло, что российские коллеги вообще отваживаются выходить в море на своих ненадежных посудинах. Все просьбы русских подводников о страховании их жизней также отвергались.

Но пропагандистскую войну в России вести всегда умели. Когда в ноябре 1914 года немецкий крейсер «Фридрих Карл» подорвался на мине, командующий Балтфлотом адмирал Эссен издал приказ, в котором поздравил с победой подводников!

На субмаринах не существовало традиционно большой дистанции между офицерами и рядовыми, они вместе рисковали и вместе хлебали свои жидкие щи. Карьеристов и аристократов «со связями» среди офицеров подлодок также не было: на флоте хорошо знали, что на подлодке погибнешь быстрее, чем получишь следующее звание. Поэтому февральская революция 1917 года, ударившая по дисциплине на флоте и практически парализовавшая его, пощадила подводные лодки. Матросы с крейсеров ходили на революционные митинги и расстреливали офицеров, а экипажи подводных лодок отбивали своих командиров у разгоряченных пьяных палачей с красными бантами на бушлатах, прыгавших с причала на низко сидящие в воде тела «барсов».

В мае — октябре 1917 года на Балтийском флоте практически не осталось боеспособных соединений — кроме дивизии подводных лодок. В эти месяцы полной анархии «барсы» продолжали ходить к берегам Швеции на перехват транспортов с железной рудой. Именно здесь малоэффективные с военной точки зрения подводные лодки могли достичь наибольшего психологического эффекта. Одно потопленное судно означало остановку движения по этому самому оживленному водному «автобану» на Балтике, проложенному между Люлео и портами Германии.

В мае в район Норчёпинга с базы на полуострове Ханко отправились подлодки «Барс», «Волк», «Вепрь» и «Гепард». «Барс» из похода не вернулся. В июле не пришла домой в Ревель «Львица», погибшая в районе Готланда. В октябре исчез «Гепард».

В течение многих лет считалось, что «Барс» погиб в районе бухты Хэвринге. Русская подлодка была замечена германскими миноносцами, эскортировавшими транспорты с рудой. Сброшенная над местом погружения «Барса» глубинная бомба не взорвалась, тогда за подлодкой стали охотиться с помощью так называемых «драконов». Четверка кораблей эскорта спустила за борт глубинные тралы с подвешенными к ним зарядами тротила. Вскоре один за другим раздались два взрыва и на поверхности появилось расплывающееся масляное пятно. После атаки глубинными бомбами пятно увеличилось в размерах. Эта точка и была указана как место гибели «Барса».