Гольдсмит сидит у постели больного Уильямса.
Уильямс. Когда-то я жалел вас, Гольдсмит, а теперь я вам завидую. Вы свободный человек!
Гольдсмит
Уильямс
Гольдсмит
Уильямс. Остается почти тысяча фунтов!
Я играл по-крупной.
Гольдсмит подавлен. Такой суммы ему нигде не найти. Но все же…
Гольдсмит
Уильямс
Гольдсмит
Гольдсмит идет по улице. Он лихорадочно смотрит вокруг, как бы надеясь найти какой-нибудь знак, который подскажет ему, что делать, но видит перед собой только плотно закрытые тяжелые, дубовые двери богатых домов. Они смотрят на него – одни, другие, третьи – оскаленными львиными мордами, украшающими замки. Ему здесь не откроют и не ответят…
Сцена 12
…Но вот какая-то рука все же берется за бронзовое кольцо, которое держит в пасти роскошный лев. Берется и тут же опять выпускает. Потом берется снова. Это рука Примроза, который приехал в Лондон и разыскал дом мистера Торнхилла. Он медленно и с усилием открывает эту дверь. Примроз стоит в вестибюле. Перед ним сидит, развалясь, роскошный швейцар, рядом со швейцаром – плутоватый мальчишка-лакей.
Швейцар. Я, кажется, уже сказал вам, сэр! Попрошу освободить помещение, сэр!
Примроз
Швейцар
В это время из внутренних дверей выходит джентльмен, похожий как две капли воды на Дженкинса, каким он был во время продажи лошади, и проходит между Примрозом и швейцаром, направляясь к выходу. Швейцар и лакей почтительно подымаются. Швейцар подает ему трость, он дает в ответ какую-то мелочь и выходит. Примроз бросается за ним.
Улица перед домом мистера Торнхилла. Примроз догоняет Дженкинса.
Примроз. Прошу прощения, сэр! Вы, вероятно, родственник или знакомый мистера Торнхилла! Мне необходимо знать, куда он уехал!
Дженкинс
Примроз. Моя фамилия Примроз, сэр! Я священник, мой приход находится там же, где…
При его имени Дженкинс отшатывается, затем сразу же переходит в наступление и перебивает Примроза.
Дженкинс. Ах вот как! Тот самый приходской священник! Пастырь заблудших душ! Хорошо же вы наставляете их на путь истинный! С помощью своих хорошеньких дочек! Что ж, нравственность прихожан вряд ли можно исправить таким образом, а вот свои денежные дела – пожалуй!