Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб

Его качало из стороны в сторону. Постоянно вело то влево, то вправо. Минхэ не смотрел на потенциального ученика и не тратил драгоценное время на то, чтобы следить за исполнением своего наказа, но Нуска знал, что тот сразу узнает, если лекарь нарушит обещание.

Смертельно хотелось пить. Лекарь привык терпеть голод, но не жажду.

Когда третий день подходил к концу, Нуске стало мерещиться всякое. В очередной раз поднялся жар. Лекарь забубнил себе под нос, а затем вдруг без сил повалился на траву. Но ведь лежать не запрещалось, верно? Верно?

– Нуска, ты хочешь прервать тренировку?

– Нет.

– Ты можешь отступить прямо сейчас. Я накормлю тебя, напою и сопровожу обратно в обитель.

– Нет! Нет! Нет!

Голос Нуски прозвучал так отчаянно, что Минхэ больше не стал его уговаривать.

Лекарь плашмя пролежал ночь, а к утру потерял сознание.

Нуску мучили кошмары. На протяжении всего сна он дрался с толпой сурии, размахивал кулаками, ногами и вгрызался зубами в плоть аристократов подобно волчаку. И даже в своих сумбурных снах он не пожелал сдаться. Лекарь дрался до последнего, пока сон не заволокло черной дымкой.

Когда Нуска очнулся, его поили горьким отваром. Он резко подскочил и закашлялся, хлебнув лишнего.

Его переодели, умыли, бережно уложили на кровать. Лоб был обвязан мокрой тканью. Минхэ сидел рядом на стуле и внимательно наблюдал за лекарем.

Нуска уставился на свои колени. Он боялся смотреть мужчине в лицо, а потому тихо спросил, не поворачивая головы:

– Я справился? Я ведь пробыл там три звезды?

– Не забывай о манерах. Обращаясь ко мне, впредь называй меня «учитель Минхэ».

Нуска не сдержался. Он схватился за голову и шумно задышал, сдерживая слезы.

Арх, бездна с этими аристократами! Бездна с Леми и Ив! Нуска сейчас не отказался бы расцеловать этого фасидца за преподнесенный подарок! Но…

– Учитель… Минхэ, – Нуска впервые обращался так к кому-то, а потому чувствовал легкое смущение, – я не самый способный ученик. Мне уже столько лет, но никто не обучал меня боевому мастерству. От меня будет больше вреда, чем пользы. Вы точно хотите меня учить?

Нуска все еще боялся смотреть на возвышенного хаванца. И боялся увидеть на его лице разочарование.

– Я не считаю себя настолько плохим учителем, чтобы думать о талантах и способностях ученика. Мне лишь нужно было знать, что ты готов посвятить себя тренировкам и обучению.

Лекарь вздохнул с облегчением и только теперь приподнял голову. Взглянув на учителя, он в который раз изумился его мужественной красоте. Белоснежные волосы хаванца были распущены и спадали на крепкие плечи и грудь, прикрытые лишь тонкой тканью рубахи.

– Учитель Минхэ, спасибо, что дали мне шанс, – только и смог выдавить Нуска.

– Ты первый, кто за столько лет добрался сюда. Видимо, у тебя были свои причины пойти трудным путем, но это похвально. Я бы не хотел обучать того, кто из любой ситуации ищет самый простой выход.

От похвалы Нуска покраснел и закрыл лицо руками. Он еще ничего не сделал, а его уже расхваливали. Заслужил ли он это? Те страдания, что ему пришлось перенести, стоили этого момента?

Чужая рука легла на плечо лекаря. Минхэ осторожно похлопал его по спине. Нуска вскинул голову и увидел на лице мужчины легкую улыбку.

– Ты хорошо постарался. Отдыхай. Когда восстановишься, мы начнем обучение.

Да. Этот момент определенно того стоил.

У Нуски никогда не было отца. В его воспоминаниях скользила лишь ссутулившаяся под гнетом судьбы тень, что занимала это место.

Других родственников у Нуски тоже не было. Не было братьев и сестер. Вьен тоже никогда не снисходил до похвалы.

Глядя на учителя, лекарь вдруг понял, что в глазах у него поплыло. Какое странное чувство. Нуска, пряча лицо в руках, плакал впервые за очень долгое время.

И впервые не стеснялся этого. Сейчас он действительно заслужил эту похвалу и эти сладкие слезы облегчения.

Глава 35 Тяжело в учении

Нуска догадывался, что будет непросто, но, если бы хоть отчасти представлял себе эти дикие тренировки, то лопал бы в обители за четверых.

Первый же день Нуска провел в полной растерянности, его удивляло абсолютно все. Утром лекарю положили немного белой каши, а в круглую глиняную чашу налили травяной отвар. Овощи, которые подали к каше, были горькими и вызывали лишь больший голод или рвотные позывы.

Минхэ был не очень разговорчив. Его день начинался с первыми лучами: искупавшись, он готовил завтрак, а затем будил Нуску. Они ели, а затем поднимались в заснеженные горы.

– Это тебе. – Минхэ взвалил на плечи Нуске коромысло с двумя переполненными водой ведрами. – Просто стоять и держать их – недостаточно. Прими боевую стойку. Расставь ноги шире, а руки – перед собой. Локоть свободный и подвижный.

Нуска и так еле стоял на ногах, а теперь и вовсе качался, удерживая себя от падения. Минхэ хмурился – ему явно не понравилась боевая стойка лекаря из трущоб, а потому он заставил Нуску выпрямить плечи, согнуть ноги в коленях и выставить вперед руки. Коромысло тут же поползло набок – и лекарь вцепился в него руками, удерживая от падения.