Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб

– Ты имеешь очень смутное представление об истинных способностях хаванцев. Нет другого такого народа, способного к регенерации и восстановлению. А энергия, которую ты используешь, свет, является самой быстрой стихией в этом мире, – туманно заключил Минхэ и поднял на Нуску взгляд. – Но не рано ли ты задумался о сражениях? Может, для начала стоит хотя бы научиться держать оружие?

Лекарь покраснел, чувствуя, что задает слишком много вопросов. Но его природное любопытство не отступало.

– Я хочу знать, к чему стремлюсь. Пока не пойму, как работают мои же собственные силы, я не сдвинусь с мертвой точки, – прошептал Нуска и взглянул на свои перебинтованные руки. Минхэ заботливо помог ему обработать раны, но лекарь до сих пор не мог привыкнуть к саднящей боли. Всю жизнь он залечивал подобные травмы с помощью дэ.

– Если это поможет в тренировках, тогда… – Минхэ чуть нахмурился и опустил чашу на колени. Его взгляд стал тяжелым. – Ни одна энергия не может соперничать со светом. Искусные хаванцы, которых я знал, могли обмануть само время. Они были так быстры, что ни один соперник не успевал увидеть, каким образом получил ранение. Свет пронизывает каждый уголок этого мира. Он быстрее, чем разящий клинок искусного мастера, быстрее тьмы, воды или огня. Быстрее мысли.

Нуска сглотнул. Ему никогда об этом не рассказывали, и ни в одном из учебников не было информации о том, как пользоваться светлой магией не для лечения, а для битвы.

– Учитель Минхэ, как вы думаете… почему в Скидане все хаванцы – лекари? – спросил Нуска.

– Каждый играет в этом мире наиболее выгодную роль. Сражаться может любой сурии, а вот лечить способны только хаванцы. Хотя, видится мне, что история Скидана о многом умалчивает. Если предположить, что… – Минхэ на секунду помолчал и принялся вертеть в руках чашу. – Что хаванец начнет использовать свои силы не для спасения других людей, а для убийства… Сойдет с ума и начнет рубить мечом всех попадающихся на глаза сурии, то этому миру может прийти конец.

Нуска сглотнул. Немного подумав, он решил задать учителю еще один важный вопрос.

– Учитель Минхэ, знаете ли вы что-то о хаванке по имени Тиама?

Тишина еще долгое время стояла в маленьком ветхом жилище. Минхэ сидел, опустив голову, а лекарь даже не мог разглядеть выражение его лица.

– Нуска, как и многие полукровки, ты ведь способен видеть прошлое и будущее? – ответил Минхэ вопросом на вопрос.

Лекарь так и язык проглотил. Видимо, Минхэ действительно слышал об этой страшной женщине и догадывался, каким образом Нуска мог что-то о ней узнать.

– Верно, – коротко подтвердил лекарь, надеясь на ответное откровение.

Минхэ осмотрелся с таким видом, словно их могли подслушивать. Лекарь впервые смог увидеть на этом неизменном лице тень волнения. А затем Минхэ встал и сел рядом с Нуской. Он заговорил так тихо, что лекарь еле различал слова:

– Ее имя говорит само за себя. Так повелось испокон веков, что духи одаривают особым знаком нескольких людей. Эти сурии оказываются неразрывно связаны между собой. И эта связь рождает под собой судьбу мира. Побывав в прошлом и будущем, Нуска, ты должен был заметить, что есть неизменные вещи. Что есть пути, с которых простой человек не может сойти. Если чему-то суждено случиться, то оно случится. Но, когда мир оказывается в тупике, а духи требуют пополнения в своих рядах, они одаривают нескольких сурии особыми именами, пришедшими не из нашего мира. И тогда… – Минхэ вздохнул и закрыл глаза, – моря выходят из берегов, горы лопаются, а небеса превращаются в пыль. Не так давно со многими напастями столкнулась моя родина, Кнон. И Скидан тоже стал ареной для решения судеб.

Нуска молчал. Он не мог даже отчасти понять, как все сказанное Минхэ связано с Тиамой. Она – не просто сильный сурии, а сурии, отмеченный духами? Разве это не делает ее еще опаснее?

Лекарь взял себя в руки. Он догадывался, что Минхэ знает намного больше, чем говорит. А потому Нуска аккуратно коснулся предплечья учителя и заглянул ему в глаза.

– Учитель Минхэ, вы лично встречались с Тиамой? Вы знаете, что она… должна вернуться в Скидан после пришествия темной кометы?

Нуска сглотнул. Только что он выдал невероятно важную информацию и боялся, что Минхэ может быть на стороне Тиамы. Но, увидев на секунду промелькнувший в глазах учителя страх, лекарь отбросил все сомнения. Видимо, на этом свете не было никого, кто мог бы выступить подле Тиамы в качестве соратника.

– Темная комета не прибыла. Впервые в истории приход кометы задерживается уже почти на год, – коротко отозвался Минхэ. Его лицо побледнело. – Нуска, как ты связан с этой хаванкой? Откуда тебе известны такие подробности?

Лекарь замялся, а затем, отвернувшись, ответил:

– Не я связан, а эрд. Я видел его прошлое, но… Поверьте, эрд никогда не поддержит эту женщину. Скорее, он убьет ее сразу же, как увидит.

– Убьет? Ее? – Минхэ усмехнулся и покачал головой. – Нуска, какова, по твоему разумению, средняя продолжительность жизни хаванца?

– Ну… – лекарь вдруг напрягся, припоминая записи из библиотеки обители, – говорят, что около ста пятидесяти лет.