Распутник

– Тогда о чем тут думать? – Киллиан взял бутылку бренди из впечатляющего ассортимента и налил себе в бокал на два пальца. – Женись на этой женщине. А потом придумай план побега.

– Все не так просто, – проворчал я, думая о заранее составленном брачном договоре.

– Так давай, Эйнштейн, разъясни нам, дуракам, – подтолкнул Киллиан.

– Я хочу наследство, а не эту женщину. – На самом деле я не хотел ни того, ни другого, но маму и Сесилию необходимо обеспечить.

– Как мы уже установили, тебе необязательно сюсюкаться с ней до конца гребаной жизни. – Сэм залпом допил свой напиток и встал, устав от этого разговора. – Просто надень ей кольцо на чертов палец. В качестве бонуса сможешь обрюхатить ее, чтобы было кому оставить наследство.

– Мне и так есть кому его оставить. Моему ребенку и Эммабелль.

Киллиан сочувственно глянул на меня через плечо, стоя в другом конце кабинета.

– Оставишь свой титул ублюдку? Серьезно?

Я вскочил на ноги и, не успев даже осознать, что делаю, подлетел к нему. Схватил за шиворот, прижал спиной к бару и прорычал ему в лицо:

– Еще хоть раз назовешь моего нерожденного ребенка ублюдком, и уверяю: тебе придется вставлять все клятые зубы.

Бреннан подскочил и вклинился между нами, расталкивая по разным углам.

– Полегче. Киллиан в чем-то прав. Возможно, ты так упорно не желаешь жениться на Лауре, потому что у тебя стоит на мать твоего ребенка.

– Ее зовут Луиза, – процедил я.

– Нет, Белль. Даже я это знаю. Прими гинкго[17], приятель. – Сэм покачал головой.

– Другую женщину зовут Луиза.

Киллиан с непринужденным видом отпил виски, а Сэм отступил назад, убедившись, что мы больше не попытаемся друг друга убить.

Оба не сводили с меня глаз.

– Что? – спросил я, прищурившись. – Чего уставились?

Киллиан усмехнулся:

– Так все и начинается.

– Что так начинается?

Они с Сэмом весело переглянулись.

– Все, он безнадежен, – заметил Сэм.

– У него не было ни единого шанса, – сказал Киллиан, склонив голову набок.

– Бедняжка Ливия, – усмехнулся Сэм.

На этот раз я даже не стал их поправлять.

Шестнадцатая

Белль

Четырнадцать лет

– Сволочь. – Папа сплевывает на пол.

Ох господи. Мама отвесит ему за это подзатыльник.

Он неподвижно развалился в кресле перед телевизором после долгого рабочего дня.

Мама где-то в доме переживает нервный срыв. Не сильный – так, небольшую истерику. Она сама не своя уже… сколько? С тех пор как тетушка Тильда умерла больше года назад. Тетушка Тильда вырастила ее. У них была десятилетняя разница в возрасте. Тетушка и нас помогала растить, поэтому, конечно, я расстроена. Но мама… порой кажется, что она на другой планете.

– Папочка, не выражайся! – восклицает Персефона, сидя на ковре, на котором собирает пазл из двух тысяч элементов. Туго заплетенная коса перекинута через плечо. У нее такой цветущий вид. Хотелось бы мне быть такой же.

– Прости, милая. Я прихожу в бешенство, когда вижу подобное.

Я отвлекаюсь от домашней работы, которую делаю, устроившись на диване. На местном новостном канале рассказывают об учителе географии, пойманном за романом с ученицей средней школы, в которой он работал. Показывают его фотографию в профиль и анфас. Ему не меньше пятидесяти пяти.

– Такие, как он, должны гореть в аду. – Папа встает и начинает расхаживать по гостиной.

Я твержу себе, что это все ерунда.

Что это не имеет никакого отношения ко мне и тренеру Локену.