Расплата

Бабушка... Интересно, как она там? А мама? Знает, что я пропала или думает, что просто зазналась и давно не появляюсь? А бабушка так и не дождалась обещанного мною письма... И пятнадцать конвертов пропадут зазря. Снова глупо, вымученно улыбалась.

Какая странная жизнь, из каких мелочей состоит всё самое главное... Смешно сказать - из всего множества близких мне людей я попрощалась только с Лёшкой - с тем, кто предал, кого сама вычеркнула из своей жизни. Даже с Денисом толком не договорили, отложив это «на потом». Просто оборвали лебединую песню и всё. А вот с Лёшкой... Его я отпустила. Не держа обиды, не обвиняя. Наоборот – пожелав ему счастья. И ведь это была глупая, совершенно безумная затея – послать ему те фотки и письмо. Я ведь, саму себя хватала за руку и говорила – ну что ты делаешь, дура? Зачем это всё?.. Но не могла поступить иначе. Просто не могла, словно это было выше моих сил.

Господи, сделай так, чтобы он был жив и здоров! Пусть топчет сапоги в своей армии, потом возвращается, влюбляется, женится, рожает детей... Пусть забудет меня, как блажь. Как долгосрочное помутнение и психоз полового созревания. Пусть не винит себя – я же не виню. И пусть хоть в чьём-то сердце я не останусь болью. Господи, пожалуйста, пусть будет так!

А по щекам бежали слёзы, потому что я так и не поняла, зачем Степану было врать про Лёшку. И откуда он вообще о нём узнал - вплоть до адреса съёмной квартиры. И я надеялась только на то, что меня похитили в среду, а в пятницу утром Лёшка уже должен был быть на сборном пункте в военкомате, что он успел уйти. Но я всё равно не понимала мотивов Степана. Зато понимала, что он действительно мог и убить. Он, больной ублюдок, мог сделать это даже просто ради развлечения.

А ещё, бывало, гадала – что там, сейчас, наверху? Где Денис? Как он? Почувствую ли, если с ним что-то случится? А с мамой? А с Ленкой? Гадала, жив ли Макс или всё-таки полёг? Глупо так расстались с ним... Хотела ведь обнять! Прямо-таки нуждалась в этом. Но в суете было не до того.

Вот так и жизнь кончается – сначала суета и «не до того», а потом поздно... И, наверное, Боярская понимала это как никто другой, когда буквально выпихивала Дениса из бесконечных проблем в вынужденный простой, дающий возможность заняться главным – здоровьем, а значит, и жизнью.

Боярская... В голове не укладывалось, что её больше нет. Казалось – кто угодно, только не она. С её-то способностью выкручиваться и видеть наперё! И ведь ни капли злорадства или ненависти. Наоборот - мне было искренне её жаль. И я была благодарна ей за попытку спасти Дениса. Господи, упокой её душу! Она заслужила это своей верностью - такой странной и иррациональной, что походя, казалась предательством, но на самом деле...

Наверное, всё дело в том, что верность бывает разная - телесная и духовная. Я была верна Денису телом, а в душе - то и дело изменяла ему с Лёшкой: все эти сны, пьяные бредни Максу в жилетку и Московские метания... А Ольга, умело прыгая по койкам нужных людей, жила Денисом, дышала им, рисковала ради него, жертвовала собой. Моя любовь, по сравнению с её, мелкая, как лужа в сравнении с морем. Я бы не смогла любить вот так – из года в год, вопреки всему, не теряя призрачной надежды. И я бы его действительно «не потянула», тут Ольга тоже была права. Как всегда. Жаль, что я не услышала её тогда, когда ещё не было поздно. И как же тяжело понимать, что я, в отличие от неё – только тяну Дениса на дно. Я козырь... против него. Наверное, лучше бы шею свернули мне, а не Боярской.

* * *

На этот раз их было трое – два мутного вида незнакомых мне хмыря и Панин. Он был зол, взбудоражен. Даже на трон не воссел. Ходил мимо – взад-вперёд – и медленно закатывая рукава, убивал словами.

- ...Сдох, как собака, и похоронят его так же, за забором, уж я посодействую. И ты, его упрямая сука, мне тоже больше не нужна. Я бы даже скинул вас в один овраг, да неохота связываться с солдатнёй – набегут ведь теперь, выкидыши Афганские, героя своего закапывать, спросят, что за лишнее мясо в гробу. Так что не обижайся, но гнить будете порознь...

Чеканил слова сухо. Яростно. Было видно, что взбешён, но на это мне похуй... Не билось сердце, и плыли перед глазами стены вовсе не поэтому, а потому, что видела - ублюдок не врёт. В этот раз – нет. Чувствовала это, слышала в его раздражённой злобе. Что-то явно пошло не так, но то, что Дениса больше нет... Господи, за что? Ощущение – словно вижу всё со стороны. Жуткое, лишёное смысла и человечности чёрно-белое кино, от которого тошнит. Как будто это всё не со мной...