Расплата

Я не помню, как это случилось. Ярость накрыла. Не сметь, тварь! Милаха – это только для одного! Никто больше и никогда... Не сметь! Тварь, с-сука... Сдохни, ублюдок! Подавись своим поганым языком, мразота!..

...Очнулась когда меня швырнули на матрац в углу и, вывернув руки за спину, защёлкнули наручники на цепи. Ошарашено обводила погреб взглядом: набежавшая охрана, перевёрнутый столик, Панин с разбитой мордой... Вспышка-воспоминание, больше как ощущение – коленом по чему-то жёсткому, и в груди тут же мстительная, безумная радость - получил, с-сука... Всё-таки получил!..

******************

Музыкальная тема и настроение момента - Наутилус Пампилиус "Клетка"

******************

Чуть позже, когда, оставив погреб в кромешной темноте, все ушли, я поняла, что меня, кажется, избили. Так, между делом. Болели рёбра, живот. Скула, казалось, раздулась и пульсировала... Бессильные слёзы. Денис... Где ты, Денис? Ты говорил, никому меня не отдашь... Говорил, я только твоя. Говорил, убьёшь за меня... А я здесь. Одна. Мне страшно. И больно. Спаси меня, родной!..

Господи... Только бы он был живой.

Темнота. Тишина. Холод. Попыталась натянуть на себя одеяло, получилось херово - скованными-то за спиной руками. Полежала немного на боку, но «нижнее» плечо тут же начало ломить, пришлось сесть, что тоже довольно сложно из-за тех же рук.

В голове – пустота. Ноль. Анестезия. Даже лица Андрея больше не видно. Мыслей нет, а если и случаются – то нету сил их думать. Зато чётко, как по написанному, стоит в памяти инструкция: Павелецкий, метро, Тверская, парикмахерская... Киреева Анастасия Олеговна. Факультет Финансовой Экономики. Может, это всё мне только приснилось?

Страх. Глубокий, животный. Выматывающий. Это же всё по-настоящему, Господи! И Панин ещё придёт... И будет злой. Злой больной ублюдок. Нелюдь...

Холодно и пить хочется.

Чтобы как-то размяться, поднялась, пошла к центру комнаты. Наткнулась на кресло, рядом тумбочка. Обошла их, ещё немного вперёд – и всё, дальше цепь не дала. Прошла, держа её внатяг по дуге и напротив своей «постели» пальцами вытянутой ноги дотронулась до нижней ступеньки. И что мне это даёт? Ничего. Вернулась на матрац, села, подтянув колени к груди.

Денис, Господи, Денис... Как же так? Прости меня, родной... И помоги!

Сколько я здесь? Хрен его знает. Но не думаю, что много, но желудок предательски подводило от зверского голода, во рту всё слиплось, не было даже слюны. Потом по всей видимости провалилась в забытье, а очнулась от скрипа двери. Верхушка лестницы озарилась дневным светом, и тут же вспыхнул, забивая его своей яркостью, фонарь.

Горничная, тот ублюдок, что умывал меня, неспешно спустился, швырнул на пол возле матраца железную миску с какой-то кашей. Без ложки. Мол, жри как собака.

- А вода есть? – ссохшимися связками прохрипела я.

Он постоял передо мной, слепя фонарём, рассматривая.

- Вода? Ща гляну... – отошёл к дальней стене, попутно поставив фонарь на стол лучом в потолок. Залез в сумку у стены. – Минералка. Будешь?

- Да.

- Ну иди сюда. – Заманчиво пшикнул свёрнутой крышкой, поставил бутылку на стол. – Чё я тебе, прислуга что ли, кофий в постель таскать.

Не с первого раза, но я всё-таки смогла подняться, подошла.

- Наручники снимешь или сам поить будешь?

Помолчал, раздумывая.

- Да расстегну, чё мне жалко. Тебе ж всё равно пожрать ещё надо.

Подошёл сзади, и резко заломив руки вверх, захлестнул цепью петлю на моей шее. Дёрнул на себя. Я бы заорала, но нечем. Машинально выгнулась, чувствуя, как выламываются плечи, как кадык проваливается в гортань, захрипела. А сучара пихнул меня вперёд – животом на круглый подлокотник кресла и ещё сильнее подтянув цепь, задрал сарафан...

...Ты знаешь, это не страшно. Это как будто не с тобой. Только больно по-настоящему...

А ведь я почти сдохла. Почти задохнулась. Кажется, уже даже свет в конце тоннеля увидела... Какого чёрта ублюдок кончил так быстро?

Руки так и не освободил, просто приставил бутылку ко рту. Я пила жадно, давилась от боли в кадыке - казалось, цепь всё ещё на шее, но упрямо проталкивала воду глоток за глотком, пока не выпила полтора литра, не считая того, что пролилось мимо.

- Молодец. Сосёшь тоже, наверное, хорошо, – похвалил ублюдок. – Следующий раз проверим.

Ушёл, даже не забрав фонарь. А я, чувствуя, как из меня неторопливо вытекает сперма, добрела до матраца, сползла на него по стеночке и беззвучно зарыдала.

Правда, спокойно поплакать не удалось – почти сразу после ухода первого ублюдка пришёл второй. Он был «нежнее». Не душил. Просто намотал волосы на кулак и...

...это не страшно. Это как будто не с тобой. Только больно по-настоящему...

Этот снял-таки наручники и перезастегнул их спереди. Новая бутылка воды, миска каши возле постели... И, прихватив фонарь, ушёл.