Расплата

Вышла на улицу, судорожно глотнула кислорода. Ну да, вот и ауди цвета шампанского – прямо напротив входа, как я сразу-то не заметила? Козырная тачка козырной сучки. Не подачка! Сама заработала, сама водит. Потому что самодостаточная. И кому какое дело, что блядь, правда же? И была бы я мужиком, таким же крутым, как Денис, я бы тоже Боярскую выбрала, чего уж там.

Прислонилась плечом к стене, поджала тупо пульсирующую ногу. В горле стоял ком, но слёз не было. Только почему-то вспомнилась Зойка, ревущая возле берёзы.

У всех бывает, всех штормит, все иногда ходят по грани. Только одни ноют и сдаются, а другие утирают сопли и идут дальше. Чтобы однажды вернуться на пепелище и попрать ногами то, что, не убив, сделало сильнее.

И я смогу. Если не зассу, конечно.

Снова нырнула в полумрак телеграфа. На этот раз мне не нужно было заказывать переговоры – только свободный телефон-автомат. Не нужна была и чернильно-синяя визитка с золотыми буквами – я запомнила тот короткий номер с первого раза.

Монетка во вспотевшем кулаке, сердце тревожным набатом в ушах. Сухость во рту, в горле. Слабость в ногах...

Не ссы, Милаха, ты фартовая. Давай - вдох, выдох... Действуй!

* * *

Он меня найдёт... И от страха тут же подвело живот. С кем я заигрываю? С Суровым. С тем, к кому на поклон ходит сам Глава Мухосранск-града. Мандец.

Всё, что я успела, так это пролепетать в трубку: «Здравствуйте, Эдуард Валентинович, это Люда...», как он перебил: «Не сейчас. Позже тебя найду» - и дал отбой. Поговорили, блин.

Пульс зашкаливал. Я повесила трубку и чуть не повисла на ней сама – такими ватными оказались вдруг ноги. А с другой стороны – ну и что такого-то? Зойка вон, вообще двадцать лет с ним вместе. И, кажется, до сих пор по-своему любит. Говорит, интеллигент, человек начитанный, образованный. Значит, не такой уж он и страшный? Просто нужно успокоиться.

Суетливо вскрыла упаковку валерьянки. Шесть маленьких таблеточек в сладкой жёлтой оболочке встали комом где-то в центре грудины. Запить бы, но ближайший ларёк как назло аж в конце улицы. Ладно, сами растворятся.

Снова зашла на почту. Зачем? Хороший вопрос. Не знаю. Боярская как раз заканчивала, уже стоя у окошка кассы – оформив все письма, укладывала в дипломат бумаги. Я внаглую пристроилась за ней.

- Девушка, очередь вообще-то вон там начинается! – тут же одёрнули меня сзади, но я даже не обернулась, только буркнула:

- Я перед женщиной была, просто отходила.

Боярская обернулась. Меня затрясло от волнения, а она окинула меня чуть удивлённым взглядом, спокойно дождалась, пока ей отдадут чек и, наконец, кивнула:

- Да, она стояла.

Ух ты ж, блядь, милость какая!

Пока я покупала конверты, она ушла. Что теперь? По венам колючими ментоловыми струйками бежал адреналин. Да что, что... Ничего! Пока – ничего. Но счёт пошёл на дни, может, даже на часы – конкретнее я узнаю, только когда свершится. Когда Панин соизволит назначить мне аудиенцию. Что я ему скажу? Да хрен его знает. Как пойдёт. Может, просто попрошу рассказать мне перспективы тяжбы Вуд-Люкс. Пусть он даже поржёт надо мной, дурой, мне пофиг. Но я хочу знать, что происходит в делах Дениса! А ещё - понимать, так ли уж важна в них Боярская. И если окажется, что она просто главбух, засирающий ему мозг... Нет, я не пойду с этой вестью к Денису – это бесполезно. Но я спрошу у Панина цену тому, чтобы эту тварь закрыли. Да, вот прямо так – радикально. И я буду сука. Да даже теперь, просто думая об этом, я уже сука, чего уж там. Но блядь, как я хочу быть как Зойка - такой, которую нельзя обижать, потому что у неё есть связи! Цена? Да всё, что угодно, лишь бы это не навредило Денису. ВСЁ. ЧТО. УГОДНО. Потому что заебали считать меня пустым местом.

А Боярская не уехала, она ждала меня у входа. Курила, нервно сбивая пепел об стену и нетерпеливо постукивая ногой по ступеньке. Обменялись изучающими взглядами, и я поймала себя на том, что хочу улыбнуться. Как интересно. Стоило мне решить, что пойду до конца – как на душе воцарился покой. Прям мертвяцкий какой-то. Только что колбасило, и вот, поди ж ты - уже всё похуй. С шести таблеток валерьянки так точно не вставило бы. Просто, кажется, мне нравится быть стервой. Есть в этом какая-то сила.

- Денис звонил? – без предисловий спросила Боярская.

- С ка... – и я заткнулась на полуслове. Натянула-таки дежурную ухмылку, судорожно пряча за ней чёртово ликование. Она не знает! Не знает что мы с ним не вместе!

- Ну хорош уже строить из себя, – видимо приняв моё молчание за жлобу, выпустила дым Ольга. – Как он?

- Лучше всех!

Она глубоко затянулась, задумчиво поизучала меня взглядом... И по роже её расплылся сарказм:

- М, а выскочка-то, похоже, до сих пор не в курсе?