Расколотый мир

— Ты не хочешь связываться с «Компанией Лару», Ли. Во что бы ты ни влезла, просто… отпусти. Борись со своими инстинктами и отойди.

— Я не могу. Люди умирают, и я думаю, что это из-за «КЛ». У меня был кое-кто, но его больше нет. Это только я, сэр. Больше никто не занимается этим.

— Ли, — произносит он медленно, его голос смягчается, чтобы соответствовать моему. — Где ты?

— На Эйвоне.

Он отвечает не сразу, но выражение его лица меняется. Хотя я не могу понять, почему, но я замечаю страх в его взгляде. Беспокойство. Каким-то образом, через миллионы световых лет между нами, он видит эхо того, что происходит здесь на моем лице.

— На Эйвоне? — повторяет он, наконец, его голос становится суровым. — Ты все еще на Эйвоне?

Я киваю, не доверяя своему голосу. Мне хочется плакать от облегчения. Пока Флинн не вошел в мою жизнь, я не плакала с Вероны. Теперь, кажется, что я просто хранила потоп слез к этому моменту. Но Мерендсен — последний человек в мире, перед кем бы я хотела плакать.

Он качает головой.

— Никто не продержался там больше месяца или около того… я едва продержался два.

— Я в порядке, — вру я. — Но их планетарный обзор с Советом не за горами, и здесь все накаляется. И «Компания Лару» может быть вовлечена.

— Что случилось?

Я хочу рассказать ему о невозможной исчезающей базе, которую я видела с Флинном на болоте, но слова не складываются.

— Ярость. — Начинаю я вместо этого. — Становится все хуже. Более сильная.

— Убирайтесь оттуда, — мгновенно отвечает он. — Уходи. Запроси перевод. Беги в САМОВОЛКУ, если придется.

— В САМОВОЛКУ, — повторяю я, и голос обрывается. Такое впечатление, как будто пол подо мной встает на дыбы. — Сэр, я не…

— Ли, ты не ошибаешься. О Лару. — Голос Мерендсена мрачен, глаза темнеют. — Я видел документы, которые упоминали Эйвон примерно в то время, когда я встретил Лили. Я предполагал, что его эксперименты там были давно закончены. Я считал, мы прекратили их.

— Какие эксперименты?

Он колеблется, наблюдая за мной на своем экране, изогнув брови.

— Ты мне не поверишь, если я тебе скажу, — говорит он, наконец. — Ли, просто держись. Я собираюсь найти способ добраться до тебя.

— Нет, — отвечаю я, склоняясь ближе к экрану, как будто он услышит меня лучше. — Сэр, я не прошу вас приезжать. Ситуация с фианной слишком опасна, и теперь вы гражданский. Я только ищу информацию, которую мы можем принести высшим специалистам, чтобы получить ответы.

— Я не собираюсь сидеть здесь и ждать, чтобы узнать, что ты была тихо убрана за то, что задавала неправильные вопросы. — Голос Мерендсена ускоряется, это редкое проявление интенсивности. Он тоже наклоняется — мы в сантиметрах друг от друга, если отбросить миры. — Некоторые вещи я не могу сказать по линии связи, это небезопасно.

Облегчение от его реакции на мои подозрения о «Компании Лару» стремительно уходит прочь, оставляя за собой на их месте плотный, холодный страх. Что может быть настолько секретным — намного хуже ярости, шпионажа за своим тестем и признания в том, что видел давно похороненные документы — чтобы пересечь всю галактику к истерзанной войной планете, и о чем-то рассказать мне?

— Я буду там, — продолжает он. — Транспорт приезжает сюда не часто, но я что-нибудь придумаю. Мне придется оставить Лили здесь — я не могу затащить ее в это снова. Неизвестно, что может случиться.

Я сопротивляюсь желанию сказать ему, что последнее, чего я хочу — это притащить сюда Лили Лару.

Он все еще продолжает говорить.

— Дождись меня, хорошо? Я серьезно, капитан. Не убегай и не делай что-нибудь в стиле Ли, пока я не доберусь до тебя.

Я киваю.

— Да, сэр.

— Клянешься?

Странно, лицо Флинна проносится перед моими глазами. Потребуется недели до того, как Мерендсен прыгнет на корабль, чтобы добраться сюда… Что если, вопреки разным обстоятельствам, Флинн пришлет сообщение мне через Молли, потому что будет нуждаться во мне? Как я могу пообещать сидеть здесь и ничего не делать, когда жизнь одного идиота может быть в опасности?

Но потом это поражает меня: это совсем не похоже на меня думать таким образом. В какой Вселенной капитан Ли Чейз рискует жизнью, конечностями и безопасностью своих людей из-за какого-то изгнанного мятежника и планеты, за которую он готов умереть?

Ничего подобного в стиле Ли в этом нет.

Я медленно киваю, игнорируя ноющее чувство в животе, когда я говорю.

— Я клянусь ничего не делать в стиле Ли.

Мерендсен следит за мной, не доверяя моим колебаниями. Но затем он кивает и откидывается назад.

— Я буду там, как только смогу.

Монитор становится черным, мигая белым текстом: «СЕАНС ЗАВЕРШЕН». Я нажимаю на клавиатуру, и все, бесшумно скрываясь, обратно складывается в стол. Как будто ничего не случилось.

Я стараюсь не думать о том, что бы сказал Флинн, если бы узнал, что я только что сделала. Утром я оставлю ему сообщение в «Молли». Мне нечего ему сказать, за исключением того, что скоро у меня будет прогресс в делах. Этого будет недостаточно. Этого никогда не будет достаточно, и я представляю его горе, его разочарование, его ненависть ко мне и к моему миру.