Расколотый меч

— Даллара говорила, что ее отцу доставили что-то от вампиров, — напомнила я. — Так что, вроде бы, Ёора могла быть права, и этот рубин утащили люди домина.

Йехар досадливо передернул плечами. Предыдущие полчаса он с пеной у рта доказывал мне, что кражи — это как-то непохоже на домина вообще. Войны — почему бы и нет, ну, убийства там, пытки, турниры. Но красть? Фи!

Однако я была далека от того, чтобы разделять его средневековую философию.

— Нужно было — и сперли, — согласился Веслав. Он уже вернулся к своему обычному состоянию. — Вопрос в том, зачем бы им этот камень. Не домину, вампирам.

Бо, сменившая Виолу вскоре после нашего прощания с вампирами, в мозговом штурме не участвовала. Хотя рада была бы… но Йехар отчаянным взглядом попросил Эдмуса держать ее подальше от обсуждения, и теперь спирит с блондинкой ударились в обследование окрестностей. В данный момент до нас долетала жаркая дискуссия по поводу Горького Источника.

— А если, например, белочка из него попьет — она тоже будет проклята, да?

Эдмус не сразу нашелся с ответом: поединок интеллектов он пока проигрывал. А может, просто прислушивался к нам.

— Возможно, для сокрытия чего-либо, — неуверенно протянул Йехар. — Это странно, говорим мы, вампиров обычно весьма трудно отыскать, а мы нашли их так быстро. Не удивимся, если этот рубин служил своего рода талисманом, который помогал им скрываться — тогда становится понятной его важность для этой темной нации…

Он озадаченно щурился на свой клинок, но тот горел ровно и спокойно, будто задался целью опровергнуть его следующие слова.

— Великое зло подняло голову в этом мире. Мой клинок и вампиры чувствуют это. Эти создания давно боятся тьмы куда более обычных людей, потому что куда больше зависят от нее. Помните, как она испугалась, едва мы спросили, что творится в замке? Мы готовы поклясться, все эти смерти испугали вампиров больше, чем нас: они почувствовали приближение…

— Может, хватит жевать очевидные вещи?! — вскипел Весл, поднимая голову с травы. Алхимик в очередной раз решил изменить своей кипучей натуре и разлегся на полянке, с мечтательным видом любуясь облаками.

Алхимик с мечтательным видом. Я же говорю, этот мир как-то не так на нас влияет.

— Веслав, — встряла я. — Я не алхимик, конечно, но помню, что в прорицании Данилы было сказано что-то насчет кровавого камня.

Интересно, Весл уже успел на досуге собрать воедино разрозненные кусочки пророчества Питерского горе-оракула? После моего возвращения этот тип, с которым мы и познакомились-то только благодаря алхимику, звонил мне несколько раз. Ума не приложу, где он взял мой номер, но Данила взял за привычку читать мне по телефону свои новые опусы. К сожалению, он начал увлекаться японской поэзией и упрямо переводил все, что прорицал, в стихотворную форму. После двух-трех прослушек прорицаний о всемирном голоде и андронном коллайдере в форме хайки я бросала трубку, едва услышав его голос.

И что это мне сейчас вспомнилось? Да просто настойчиво вертелась в голове строчка из того самого порванного пророчества, которое уже принесло нам пользу пару раз.

Кровавый камень — вот покров.

Под версию с рубином вампиров это, вроде бы, подходило, так что оставалось найти только строчку в рифму. Я как раз собиралась сказать об этом Веславу, но тут эта строчка всплыла в памяти без всяких подсказок.

— Но явит лик…

— О, Господи! — прошептал алхимик, приподнимаясь и бледнея.

В остальных будто молния ударила, а вот я такой его реакции не удивилась.

Просто он тоже вспомнил ту самую строчку.

Глава 11. Проблемы с паразитами

— Чума Миров.

Я выговорила это, когда стало очевидным, что Веслав пока не может говорить. Йехар немедленно обогнал по бледности алхимика.

— Не может быть, — выдохнул он. — Это…это…

— Это очень страшно звучит, — подсказал Эдмус, которого слух не подвел: как только начало обсуждаться что-то существенное, шут оказался рядом.

— Ну, нет, это гадко! — не согласилась Бо, которая тоже на слух не жаловалась. — Это же такая болезнь, как простуда, но только хуже?

Да уж. Хуже.

Я вцепилась в пальцами в мокрую траву, чтобы этот солнечный и живой мир перестал раскачиваться вокруг меня. Два одинаково встревоженных и перепуганных лица — алхимика и рыцаря — все еще плыли перед глазами. Сам факт того, с кем придется сцепиться, подействовал как удар по голове кирпичом.

Еще два лица в это время выражали легкое недоумение.

Надо бы им объяснить. Рассказать. Почему молчат Веслав и Йехар? Они же лучше меня все знают. Или молчат именно потому, что знают?

— Чума Миров, — я прикрыла глаза и представила строчки учебника по темным существам и артефактам. — Иссушитель, или…

Тут я замялась. Никогда не могла заучить все эти латинские определения.

— Daemon desertus, — подал голос Веслав.

— Кто говорит про десерт? — с надеждой справилась Бо.

Пришлось сделать вид, что я ее не услышала.

— Да, спасибо… дух пустыни или пустынный демон. Один из самых страшных паразитов за всю историю миров.