Расколотый меч

Кажется, он даже вопросительно скосился на Глэрион — мол, нет ли у того каких-нибудь идей по поводу утешения страдалицы?

Вампирша, которая, хоть и рыдала, но взгляд заметила, разошлась еще больше.

— Не надо меня убивать!

— Да никто и не собирается, — процедила Виола. — С условием, конечно, что вы к дворцу Олла — ни ногой.

Кровососка кивнула, шмыгнула носом и уточнила с несчастными видом:

— А мы… тоже не собирались. Мы… мы уходим из этих мест, мы ждали, может, он найдется, на нем ведь заклятье, его никому нельзя передать добровольно. Мы посылали лучших своих воинов…

Наши взгляды невольно скрестились на тушке того стражника, который всё еще не желал приходить в себя после улыбки Эдмуса. Что ж, понятно, почему они в конце концов решили заручиться помощью Дружины. Непонятно разве что, почему до них это так медленно дошло.

— Без него наша нация погибнет, и в мире воцарится свет! — закончила свои причитания вампиресса, с отчаянием взглянув в небеса. Как раз этот аргумент вернул на лицо Йехара выражение, которое уже больше подходило светлому страннику.

— Вы убивали, — тяжело обрубил он. — И думали, что, выпивая кровь магов, вы сможете вернуть свой рубин?

Вот здесь Ёора удивила нас очень здорово. На ее лице изобразился крайний ужас, она начала потихоньку, медленно-медленно отступать, глядя на Йехара широко раскрытыми глазами. Мы ждали объяснений, но она только чуть покачала головой — туда-сюда и выдавила с трудом:

— Мы покидаем эти места как можно скорее. Пусть и без рубина.

— Так вы убивали или нет? — уже более конкретно (и более сердито) вопросил Йехар. Он как будто вознамерился поменяться с Веславом ролями, только вот представить алхимика, который пытается удержать рыцаря на месте, было бы проблематично.

Ёора больше не сказала ничего. Она замкнулась в себе окончательно, повторяла, что им, детям тьмы, которые ее пестуют, многое открыто, и на сей раз им открылось то, что валить надо подальше из этой местности, но если мы вдруг случайно наткнемся на этот их рубин — может, мы его им вернем, а?

— Даже если на дороге будет валяться — плюнем и не подберем! — ответила на это Виола. — Если ты не скажешь, что здесь в окрестностях творится!

В ответ вампирша отчаянно охнула и попыталась провернуть знаменитый трюк своей нации, о котором мы уже слышали от местных крестьян: превратиться в летучую мышь. Это вышло у нее неплохо, вот только параллельно с превращением она умудрилась всё же упасть в обморок. Нетопырь вялой тряпочкой плюхнулся к ногам Эдмуса, и тот с озадаченной миной приподнял свой трофей за крыло.

— У нас таких так вкусно тушат… — его голос был полон сладкой ностальгии.

Да уж. Было дело, навидались.

— Думать не смей, каннибал! — Виола отвесила ему легкий подзатыльник. — Ладно, давайте положим ее… куда-нибудь… и пойдем кому-нибудь что-нибудь сломаем?

Такое ощущение, что этот мир плохо влияет на всех нас, кроме Эдмуса.

Йехар задумчиво покачал головой. Скитания по мирам сделали из него неплохого дипломата, а общение с местными прибавило знания, что расставаться вот на такой ноте — все равно, что поставить в ряды наших врагов всю вампирскую нацию. А кто их там знает, готических кровососов…

— Нужно привести ее в себя, — заявил рыцарь. Заявление было сделано с большим апломбом, коего в Йехаре поубавилось сразу же после выяснения того простого факта, что никто из нашей группы не занимался реанимацией летучих мышей. Эдмус, правда, заявил, что готов пощелкать ногтем ее по носу или помакать в ближайший родник…

Впрочем, рядом имелось более доступное решение.

— Весла-ав?

Алхимик завернулся в пальто, отвернулся и принял столь гордый и неприступный вид, что замку домина Олла было впору рассыпаться от зависти. Ясно было, что пока мы не загладим обиду, нанесенную жестокими словами о злодейской его натуре — Ёора так и будет висеть в руках у Эдмуса без всякой надежды на пробуждение.

Эдмус, который не до конца еще растерял придворные навыки лести, всё понял первым.

— Увы! — вздохнул он. — Что ж мы, убогие, тут сделаем, тут алхимик нужен! Да чтобы еще не абы-какой, а уникум…

Нос Веслава уже не столь вызывающе смотрел в небеса.

— Весл, — включилась я. — Может, посмотришь, ты же у нас умный…

— И эрудированный… — Виола изо всех сил постаралась убрать насмешку из голоса, но намек на Книгу Миров все равно проскакивал.

Черед был за Йехаром, и у бедного рыцаря был такой вид, будто небеса разверзлись, земля качается — ну, словом, полный армагеддец. Неудивительно: похоже, на его долю достались душевные качества алхимика.

— Ну… м… — начал рыцарь, не в силах лгать. — Ты… как бы… говоря словами вашего странного мира… в целом ты еще… не совсем кукукнутый.

Веслав, не говоря ни слова, двинул возвращать вампиршу к жизни. На лице его время от времени мелькало фоновое удивление: он не ожидал от рыцаря такой щедрости на комплименты.

Йехар с тяжелым вздохом вперил взгляд в небо — чтобы не видеть нашего молчаливого сочувствия. Могу поспорить, он сам не подозревал, что выдаст такую кощунственную характеристику темного алхимика.

Этак они еще друзьями станут…