Расколотый меч

И конечно, этой же бутылкой он и получил по голове. Йехар, несмотря на трудность своего положения, только глаза возвел на миг к потолку — мол, кого я просил, ну, как же…

И тут всех оглушил еще один вопль, тоже давящий на уши, но зато полный самой неподдельной радости:

— О-о, наконец-то стало весело!!

Спирит, который наконец справился с застежками своего камзола, стремительно стартовал с пола. В полете он не переставал тарахтеть:

— Я хотел танцевать, вот и потанцую! И хотел, чтобы дам побольше — аж целых четыре, а еще я люблю длинные шеи, ах, какой у вас цвет лица, а можно ваш кинжальчик, я подарю его одному моему знакомому рыцарю… Ничего, если я тут посуду поразбиваю?

Он на лету заарканил языком брошенное в него пирожное и пока жевал, сделал рукой жест, который обозначал: «Это веселье я ни с кем делить не намерен. Все в сад!»

— К двери! — удивительно правильно понял кто-то.

И вот тут мы поняли, почему никто не выбежал наружу, а все только выписывали хаотичные графики движения по залу.

Дверь, оказывается, была заперта. Неизвестно, почему, но с десяток дам тут же отпраздновали такое открытие томными обмороками (и только два кавалера догадались своих дам подхватить). Все, кто не упал, начали метаться вдвое интенсивнее, так что впору было забывать об опасности призраков: да ведь нас тут просто раздавят!

И огненный клинок в таком случае — едва ли в помощь.

Нас с Веславом не разнесло в первые минуты только потому, что он в меня вцепился намертво. Как алхимик стоял на ногах и держал еще меня — я не знала и не хотела знать: мы оказались в эпицентре давки с самого начала и не могли ничем помочь ни Йехару, ни Эдмусу (хотя, по-моему, спасать как раз нужно было «бешеных нянек»), ни самим себе. Но как только давка стала сильнее и обнаружилось, что дверь закрыта, я услышала голос алхимика:

— Нам нужно к выходу.

То же самое могу сказать почти обо всех в зале. И здесь нет фонтана — жалость-то какая…

Зато выпивки предостаточно. Не зря стихийников воды еще алконавтами называют, подразумевая при этом, что вино-водочные изделия — все же тоже из жидкости.

Помоги мне!

Десятки бокалов и бутылок треснули одновременно. Вся влага, которая в них была, устремилась ко мне, в мои протянутые ладони, легла впереди меня роем острых мелких сосулек-осколков — и толпа, увидев это, расступилась перед нами. Кто-то еще упал, но я уже шла вперед. Веслав не отставал. У двери он меня обогнал — мне пришлось скорректировать ледяной рой, который нас окружал — и коснулся створок дверей разрыв-травой.

И дальше мы с ним не пошли, а побежали — потому что когда обнаружилось, что дверь открыта…

Вообразите себе сотню Золушек, которые разом заметили, что сейчас не просто полночь, а половина первого. Потом вообразите себе примерно такое же количество принцев, ломанувшихся в погоню за своей судьбой. Помножьте то, что вообразили, на панику и жажду жизни, разделите на одну дверь — и картина будет готова.

Перспектива того, что сейчас по нам пробегутся сотни каблуков, пришла нам в голову одновременно, и мы с Веславом показали такие чудеса скорости… Чтобы затоптать, толпе как минимум нас нужно было догнать, но, когда махающие руками, галдящие дамы и кавалеры соединенными усилиями вывалились во двор, я и алхимик уже были вне досягаемости.

В этой истории больше нас повезло только Эдмусу, который в бальном зале позади нас чуть ли не рыдал от счастья.

Глава 7. Проблемы с кодексом

Гости постепенно приходили в себя. Мужчины пытались откачать женщин (как только опасность миновала, обмороков почему-то стало гораздо больше). Местами женщины откачивали слабонервных мужчин. Йехар исчез в самом начале, вместе с Далларой, и пока не появлялся. Ксахара или еще кого из местных вельмож тоже не было видно. Из-за закрытых дверей бального зала на улицу время от времени доносились леденящие кровь вопли «бешеных нянек» и не менее леденящие — Эдмуса. Та часть женщин, которая не попадала в обмороки, утащила Бо в кусты сирени с явным намерением сделать блондинке пару внушений об отношениях красивых глазок и чужих мужей.

Судя по доносившимся из кустов крикам — либо Бо приобрела какие-то странные навыки, либо все же перекинулась.

— Ставлю на пантеру, — лениво заметил Веслав. Он облюбовал себе место под деревом возле одного из камней, которые окружали замок, и прислушивался к крикам, полузакрыв глаза. При этом пребывал в непривычном для самого себя расслабленном состоянии.

Я растирала синяки от его пальцев на своем запястье. Скажи мне кто, что вот такие пальцы пианиста могут сжимать, как тиски — нипочем бы не поверила. Но Веслав же не только с пробирками возится.

— Я за Виолу.

— Что так?

— С пантерой они уже перестали бы кричать.

Алхимик пожал плечами, устроился поудобнее и протянул мне пузырек с заживляющим. Видимо, это был мой ценный приз.

— Походная аптечка марки «Чумной», — пробормотала я.

— В зависимости от настроения, может соответствовать своему названию и нет, — задумчиво откликнулся алхимик.

— Я хотела это сказать.

— Я в курсе.