Райский сад

— Знаю, — сказала она, — но одна девушка все же мила. У нее красивые глаза. Ты заметил?

— Да, но она слишком много краснеет.

— Мне она понравилась. Тебе нет?

— Ну, понравилась.

— Чего стоит человек, который не умеет краснеть?

— Нина тоже один раз покраснела, — сказал Дэвид.

— Мне страшно хотелось ей нагрубить.

— Ее бы это не задело.

— Нет. Она словно в броне.

— Хочешь выпить еще напоследок?

— Нет, мне не нужно.

— Выпей. По вечерам ты всегда выпиваешь две порции. Я тоже выпью с тобой за компанию.

— Нет. Поехали домой.

Ночью он проснулся и услышал завывание ветра. Он перевернулся на другой бок, натянул на плечи простыню и закрыл глаза. Послушал, как дышит Кэтрин, и, слушая ее тихое мерное дыхание, снова заснул.

Глава одиннадцатая

Второй день подряд не ослабевая дул сильный ветер. Дэвид отложил на время повесть об их путешествии и принялся за рассказ, который пришел ему в голову несколько дней назад и который окончательно сложился, по мнению Дэвида, в последние две ночи во сне. Он знал, что нет ничего хуже, чем откладывать незаконченную работу, но сейчас чувствовал, что может себе это позволить, поскольку повесть продвигалась хорошо, а рассказ, если его сразу не записать, ускользнет из памяти.

Он начал писать с той легкостью, которая бывает, когда вещь уже полностью сложилась в голове. Написав чуть больше половины, Дэвид понял, что пора сделать перерыв. Если бы он почувствовал, что не удержит его в памяти до завтрашнего дня, то сделал бы над собой усилие и закончил его сегодня. Но Дэвиду показалось, что он может прерваться, чтобы завершить работу на свежую голову. Рассказ был хорошим, идея написать его возникла у него уже давно, но лишь в последние дни оформилась в готовый рассказ. А поскольку память частенько его подводила, Дэвид понимал, что раз уж рассказ готов, нужно немедля его записать. Он наконец придумал для него финал. Он помнил, какими были ветер и отшлифованные песком кости, но с годами острота ощущений притупилась, и сейчас ему пришлось целиком погрузиться в прошлое и пережить все заново, чтобы вернуть те свои ощущения. Сейчас он видел и чувствовал то же, что и тогда, и только кости вспоминались какими-то разрозненными деталями. Он начал с рассказа о том зле, что случилось в поле. Волей-неволей ему пришлось рассказать о нем, и переживания нахлынули на него с прежней силой.

Усталый, но очень довольный, он отложил работу и пошел искать Кэтрин. Она оставила ему записку, что не хотела беспокоить его и потому уехала, но к ленчу обещала вернуться. Дэвид заказал завтрак и ждал, пока его приготовят. Владелец гостиницы месье Ороль подсел к нему и заговорил о погоде. Месье Ороль сообщил, что подобные ветра здесь не редкость. Это, конечно, не мистраль, в это время года его здесь не бывает, и, однако, ветер может продержаться дня три. Такое впечатление, что погода просто взбесилась. Месье, должно быть, и сам заметил. Если вспомнить все последние годы, то станет ясно, что после войны погода ни разу не была нормальной.

Дэвид заметил, что не может этого помнить, поскольку все эти годы путешествовал, однако с погодой, без сомнения, творится неладное. Да и не только с погодой, заметил месье Ороль. Все изменилось, а что не изменилось, то скоро изменится. Может, оно и к лучшему, и сам он, к примеру, не против. Вероятно, месье, который так много повидал, согласится с ним.

— Нет никакого сомнения, что следует перетряхнуть кадры, — сказал Дэвид, решительно переводя разговор в идиотское русло.

— Вот именно, — сказал месье Ороль.

На этом разговор завершился. Дэвид допил свой кофе со сливками, почитал «Мируар де спорт» и начал скучать по Кэтрин. Сходил в свою комнату, взял «Далеко и давно»[33], вышел с ней на террасу, выбрал защищенный от ветра столик на солнце и уселся читать эту прелестную книгу. Кэтрин специально заказала у «Галиньяни» роскошно изданное собрание сочинений Хадсона в подарок Дэвиду, и когда заказ был доставлен, Дэвид впервые почувствовал, что такое богатство. Цифры на чеках, количество франков и долларов на счетах с тех пор, как они уехали из Гро-дю-Руа, казались ему иллюзорными и не воспринимались им как реальные деньги. Но книги Хадсона наконец позволили ему почувствовать преимущества солидного банковского счета. Кэтрин было очень приятно, когда он поделился с ней этим открытием.

Он читал около часа. Когда тоска по Кэтрин стала совсем нестерпимой, Дэвид кликнул племянника хозяина и попросил принести виски с перье. Потом еще. Было уже далеко за полдень, когда он услышал, как машина спускается с холма.

Вскоре он услышал на дорожке девичьи голоса. Они были радостные и возбужденные, потом вторая девушка внезапно замолчала, и раздался голос Кэтрин:

— Взгляни, кого я тебе привезла.

— Простите, я знаю, что мне не следовало приезжать, — сказала девушка. Это была темноволосая красавица, которую они встретили вчера в кафе, — та, что все время краснела.

— Здравствуйте, — сказал Дэвид.

Судя по всему, она уже побывала у парикмахера: ее волосы были так же коротко острижены, как у Кэтрин.