– Ваша улыбка похожа на восход Солнца. Перламутровое сияние белоснежных зубов и губы цвета зари. С этого момента каждый раз, когда я буду думать о красоте природы, буду представлять ваше улыбающееся лицо как символ жизненной энергии, – неожиданно выдал Эмиль, глядя прямо в глаза девушке.
– Спасибо! – слегка опешив, выговорила она. – Это приятно.
Ведущая рассмеялась.
– Учитесь, мужчины! – обратилась Виктория к съемочной группе.
– Будь я постарше, попытался бы завоевать ваше сердце. Мое – уже принадлежит вам. Считайте, что это ваша очередная победа, Виктория.
Девушка была и удивлена, и смущена одновременно. Она отвела взгляд в сторону и принялась обмахивать ладонью раскрасневшееся лицо.
– Тут очень жарко, по-моему. У меня лицо горит?
– С твоим лицом все в порядке, – произнес режиссер откуда-то из-за камеры. – Эмиль, пожалуйста, перестань смущать ведущую. Да и нас тоже – мы все слышим.
Времянкин повернулся на голос и увидел сестру, расположившуюся у границы кадра, рядом со съемочной группой. Алена наблюдала за братом и, покачивая головой, иронично улыбалась. Эмиль улыбнулся в ответ.
– Простите, я больше не буду.
– У меня все готово, – отчитался оператор.
– Эмиль, ты готов? – уточнил режиссер.
– Готов.
– Виктория?
Ведущая поправила волосы рукой, проморгалась несколько раз и направила взгляд на мальчика.
– Готова.
– Камера?
– Идет, – подтвердил оператор.
Виктория и Эмиль смотрели друг на друга, в ожидании распоряжения режиссера. Беззвучно артикулируя, ведущая сказала: «Спасибо».
– Можно! – скомандовал режиссер.
– Здравствуй, Эмиль, – будто включилась Виктория.
– Здравствуйте.
– Прежде всего поздравляю тебя с победой в престижном конкурсе!
– Благодарю.
– Серьезное достижение. Это было трудно?
– Ну… Тяжело в учении, легко в бою. Я упорно трудился, поэтому был готов к выступлению, хотя волнение, безусловно, присутствовало.
– Ты много занимаешься. А как насчет веселья? Успеваешь поиграть с мальчишками во дворе или сходить в кино?
– Привычные детские развлечения меня, если честно, не интересуют. Мне нравится учиться, узнавать новое, самосовершенствоваться. Могу часами сидеть за инструментом или за учебниками. Мне приятно осознавать, что я становлюсь лучше. К тому же мне повезло с педагогами. И в общеобразовательной школе, и, конечно же, в музыкальной – мне достались замечательные преподаватели. Люди готовы тратить свое время, готовы делиться ценными знаниями, передавать опыт. Я благодарен им за это и с жадностью впитываю все, что мне дают. Многие дети с пренебрежением относятся к учебе, предпочитая игры. У меня все наоборот.
– Ты рассуждаешь совсем как взрослый.
– Просто я ценю время. Жизнь коротка, и нельзя растрачивать ее на ерунду.
– Неужели не хочется иногда совершить какой-нибудь непрактичный поступок? Сделать что-то бесполезное, но приносящее удовольствие.
– Например?
– Скажем, залезть на дерево или прыгнуть в сугроб. Скатиться на санках с горы, например.
– Нет. Подобные вещи не приносят мне удовольствия. Вы сами назвали их бесполезными.
– У тебя есть друзья, Эмиль?
Времянкин задумался.
– Моя сестра. Алена мой лучший друг. Она заботится обо мне и поддерживает во всем. Она прекрасный человек, я ей полностью доверяю.
– А со сверстниками общаешься?
– В этом нет необходимости. То есть я их, конечно, не избегаю, просто не стремлюсь иметь много друзей.
– Тебе не бывает одиноко? Грустно?
– Хм. Мне точно не бывает скучно…
– Что-то мы ушли не туда, ребята, – вклинился режиссер. – Вика, давай вернемся к музыке. Пусть Эмиль расскажет о своих впечатлениях от конкурса, о любимых композиторах, о планах на будущее, и все в таком духе. Не нужно лезть в экзистенциальные дебри, вы чего?
– Я поняла.
– Продолжим.
– Эмиль, какое твое самое сильное впечатление от конкурса?
Не успела она закончить свой вопрос, как в зале выключился весь свет.
– Пробки, – заключил оператор.
– Разберитесь с этим. Никто не расходится! – командовал режиссер.
Пока решался вопрос с электричеством, Эмиль и Виктория оставались на своих местах. Они сидели в полной темноте, не видя друг друга.
– Эмиль, ты как? – прошептала Виктория.
– Все в порядке. А вы?
– Тоже. Такое иногда случается. Они быстро все исправят, и мы продолжим. Кстати, ты отлично держишься.
– Спасибо.
– В фойе много окон. Светло, наверное. Почему мы не стали снимать там?
– Я не знаю.
– Вот и я не знаю.
Виктория включила фонарик на коммуникаторе.
– Знаешь, мне надо отойти на пару минут, поправить прическу. Тебе не нужно сходить куда-нибудь? Не хочется оставлять тебя в темноте.
– Они так долго усаживали меня, настраивали высоту, что я не хочу снова проделывать это. Пожалуй, посижу здесь. Темнота меня не смущает.
– Ну хорошо. Не скучай тут.
– Не буду.
Девушка встала из-за стола и, освещая путь фонарем, направилась к выходу. По залу носилось шебуршание, негромкие переговоры, смешки. Где-то в коридоре щелкали реле блоков предохранителей. Эмиль сидел один в темноте. Уверенный, что никого нет рядом, он негромко говорил сам с собой.