19 января. Четверг
Уже который день чувствую какую-то злость. Не сильную, но стабильную. Она засела где-то внутри и зудит. Мне это не нравится, надо успокоиться. Расстраивает то, что у меня уже столько помарок в жизни, а я едва успел стартовать. Красивой картина уже не выйдет. Эти мрачные пятна будут забирать все внимание. Бааам!!! Ошибка. Бааааам!!! Ошибка. Бааам!!! Бааам!!! Бааам!!! Это делает меня угрюмым. Жизнь – Бааам!!!
В этот день ровно семь лет назад пропал Эрик. Эх, дружище…
Кажется, Яну понравилось. Согласился на все мои правки. Сказал: «Пусть будет так», – и все. Его версия претерпела существенные изменения, думаю, Яна это задело. Конечно, кому такое понравится? Я бесцеремонно вломился в его замыслы. Беззастенчиво, за пару дней, искромсал партитуру, на которую он потратил уйму времени. Навязал свои решения. Ян был вне себя, это было заметно. Но, вместо того чтобы высказаться, он то поджимал губы, то кривил рот. Словно в устах его уже собрались слова и навалились на выход, но Ян сдерживал их и отводил глаза. О чем он там думал, мне неведомо. Полагаю, он понял, что мой вариант лучше, и поджал свое эго. Он будет значиться автором транскрипции. Над нотами, рядом с именем Холста, будет стоять его имя. Пусть даже в скобках.
Если честно, я не против, чтобы мое имя не было указано. Хочу как можно меньше ассоциироваться с Яном.
Вот что интересно: мое мнение в вопросах творчества, похоже, становится важным для Яна. Если так будет продолжаться, в какой-то момент он попадет в зависимость от моих одобрений, от моих идей. Я уже проходил подобное. Во всех коллективах, в которых мне доводилось участвовать, – будь то студенческие объединения или концертирующие группы – было такое. Все пляшут под чью-то дудку, кто-то всегда задает тон. Берет на себя роль мерилы. Принимает и отметает идеи. Лидер. В определенный момент без его оценки ничего не может сдвинуться с места. Возможно, это мой единственный рычаг воздействия на Яна – подавить его как творца. Так завоевывается авторитет среди музыкантов. Ты просто показываешь свой уровень, и все вопросы снимаются. Не важно, что ты за человек. Успешен ты или прозябаешь. В момент исполнения все уходит на второй план.
Завтра концерт во Дворце культуры. Буду играть конкурсную программу.
Через неделю экзамены.
Спать.
На следующее утро Эмиль, Алена и Родион, как обычно, завтракали вместе. Времянкин слушал, как ест его племянник и не мог думать ни о чем другом. Смачное пережевывание еды в среднем темпе и резкое втягивание горячего чая на слабую долю приковывали к себе внимание дяди.
– Это удивительно! Я как будто с диким зверьком за столом. Почему ты так громко ешь? – задал вопрос Эмиль, когда Родион смаковал теплый блин со сгущенным молоком.
– Че?