Работа над ошибкой

Ближе к концу первой части в зал вошли семь человек: три женщины и четверо мужчин. Пригнувшись, они проследовали друг за другом вдоль первого ряда до свободных мест и заняли их. «Губернатор», – подумал Эмиль. Внимание Времянкина вдруг привлекла молодая женщина, севшая рядом с главой области. Из темноты зала мальчик без стеснения разглядывал ее силуэт, очерченный светом от сцены. Ее тонкая шея и кучерявое каре отвлекли Эмиля от финала первого отделения.

После объявления антракта зрители разбрелись по Дворцу культуры. Эмиль и Ян отправились за кулисы. По задумке организаторов концерта, второе отделение было посвящено классической музыке и джазу и начиналось оно с выступления юного пианиста.

Прозвенел третий звонок, и зал снова заполнился людьми. Времянкин пытался разглядеть из-за кулис лицо девушки, чей профиль он пристально изучал немногим ранее, но ее то и дело перекрывали проходящие к своим местам зрители. Наконец и свет в зале погас.

– Антракт закончился на три минуты раньше, – возмутился Ян. – Что за дела? Не успеем поговорить.

– Губернатор приехал и те гости, про которых все говорят. Видимо, из-за них начали раньше. Спешат, наверное, – предположил ученик.

Из противоположной кулисы на сцену вышел конферансье.

– Как можно после такого зрелищного отделения ставить мальчика-инструменталиста? – тихо переживал Эмиль. – С последнего ряда меня даже не будет видно! Зрители от тоски умрут.

– Ты сразишь их наповал. Конька надел?

– Надел, надел. Как будто с ним я играю лучше. А твои где?

– Они рядом.

Ведущий объявлял Эмиля:

– Ему всего семь лет, а он уже исполняет сложнейшие музыкальные произведения. Лауреат музыкальных конкурсов…

– Конкурсов? – удивился мальчик.

Ведущий продолжал:

– Уникальный ребенок, воспитанник нашей музыкальной школы, гордость города, будущее страны. Наш земляк – Эмиль Времянкин.

Раздались аплодисменты. Времянкин показался на сцене. Начищенные черные туфли, темные брюки, белая сорочка, застегнутая до последней пуговицы и сверкающая брошь на груди. Пока мальчик шел от кулис к авансцене, он успел засучить рукава рубашки. Подойдя к ведущему, Эмиль протянул мужчине раскрытую ладонь. Тот пожал ее, предварительно состроив удивленную гримасу.

– О! Крепкое рукопожатие! – прокомментировал ведущий. – Как дела, Эмиль?

Конферансье поднес микрофон к лицу мальчика.

– Спасибо, ничего.

– Волнуешься?

– Не волновался, пока вы не спросили.

– О, прости! Не хотел сбивать твой настрой.

– Я просто шучу, все в порядке. Всем доброго вечера! – обратился мальчик к залу.

– И тебе привет! – выкрикнул кто-то из зрителей. – Зажги, парень!

В зале раздались смешки. Эмиль поднес левую руку ко лбу на манер козырька, прикрыв таким образом глаза от лучей прожекторов, и вгляделся в темноту.

– Спасибо, я постараюсь, – улыбнувшись, ответил мальчик.

– Огонь не игрушка, – вмешался ведущий. – Зажги, образно говоря, конечно же.

– Безусловно! Хотя после Равеля возможно задымление рояля.

– Ха-ха. Мечтаю увидеть это! Что сыграешь помимо Равеля?

– Сыграю произведения, с которыми я победил в конкурсе.

– Не терпится услышать. Эмиль Времянкин, дамы и господа!

Последняя фраза мужчины подхлестнула волну аплодисментов. Конферансье направился за кулисы. Эмиль повернулся к залу, улыбнулся, поклонился и пошел к роялю. «Кто эта кудряшка? Татьяна? Неужели она?» – думал Времянкин. Мальчик подстроил стул, поправил педальный адаптер и сел за инструмент. Эмиль еще на репетиции заметил, что клавиши у этого рояля жестковаты. «Лупить сильнее!» – решил он, погладил конька и заиграл.

Выступление Эмиля завершилось бурными овациями. К сцене подходили люди, дарили мальчику цветы.