Работа над ошибками

Он почти ничего не видел, но хорошо слышал, как где‑то неподалеку от него с журчанием течет вода. Питер осторожно, боком протиснулся в дверной проем и шагнул на край некоего подобия деревянного настила. В ту же секунду он наткнулся коленями на что‑то мягкое и закругленное — это была труба, обернутая теплоизоляционным материалом, похожим на губку.

— Послушайте, Маутджой, если вы здесь… Я Даймонд.

— Верно, ты Даймонд, — раздался голос. — И ты мертвец.

В горло Даймонду уперлось что‑то холодное и твердое, в чем он без труда узнал ствол пистолета.

— Я тебе поверил, ублюдок, — медленно и раздельно произнес Маунтджой. Если во время их встречи с Питером в отеле «Фрэнсис» его голос звучал взволнованно, то сейчас Маунтджой говорил как человек предельно измотанный, на грани нервного срыва.

— Я не стрелял в вас, — сказал Даймонд.

— Значит, мне померещилось? У меня вся спина в крови и нашпигована дробью — это мне тоже кажется?

— Вы ранены? — спросил Питер, стараясь, чтобы Маунтжой уловил в его голосе сочувствие. — Говорю вам, стрелял не я. Какие‑то идиоты пробрались в здание без моего ведома. Они не полицейские. Я только что от них избавился. Они выбрались на крышу, и там их взяли. Они даже не знали, что попали в вас.

— Хочешь сказать, что тот тип в коридоре, который выпалил в меня из дробовика, не ты?

— Ранение серьезное? — поинтересовался Питер, проигнорировав вопрос.

— Ты лжешь, Даймонд! Ты окликнул меня перед тем, как раздались выстрелы. Я шагнул в коридор, и меня сразу подстрелили. Ты меня подставил, урод.

— Нет, я этого не делал. Не знал, что в здании есть кто‑то еще, кроме меня. Я хочу решить все миром. У меня для вас хорошие новости.

— Да уж, — усмехнулся Маунтджой. — Могу представить. Это здание кишит полицейскими. О, черт!

Он заскрежетал зубами от боли и сильнее ткнул в шею Даймонда пистолет.

— Вас действительно несправедливо осудили. И теперь я могу доказать это.

Последовало долгое молчание. Но оно было вызвано не тем, что Маунджой пытался осмыслить слова Питера. Чувствовалось, что он изо всех сил борется с болью.

— Предатель, — наконец вымолвил он.

Даймонд снова заговорил, хотя это было нелегко — пистолетный ствол, упиравшийся в горло, мешал ему дышать.

— Мы заключили сделку. Вы хотели, чтобы я выяснил правду об убийстве Бритт Стрэнд — к сегодняшнему дню. Я свое слово сдержал. Теперь знаю, кто ее убил.

— Сейчас я вышибу тебе мозги!

— Может, все‑таки выслушаете меня?

Мозг Даймонда лихорадочно работал. Было ясно, что от боли Маунтджой утратил способность мыслить рационально.

Давление на горло Даймонда стало ослабевать, и это был плохой признак. Он был уверен, что Маунтджой вот‑вот приставит пистолет к его голове и нажмет на спусковой крючок. Пытаясь опередить его, Даймонд отбил руку Маунтджоя с пистолетом в сторону и одновременно сделал нырок. Грохнул выстрел.

Говорят, что, получив серьезную травму, например пулевое ранение, человек в первый момент не чувствует боли. Питер не сумел сразу определить, ранен он или нет. Он упал на пол, откатился влево и внезапно провалился в какую‑то неглубокую щель. Видимо, упал на лаги — пол в комнате, вероятно, настелили не весь. Даймонду стоило немалых усилий сдержать крик боли — края лаг впились ему в тело. Съежившись, он замер.

Вдруг на потолке появились ослепительно‑белые полосы света — в окне снова мелькнул прожектор. Маунтджой находился неподалеку от Даймонда — он наклонился, чтобы поднять с пола выпавший из его руки пистолет. Боль от засевших в теле дробинок была сильной, и из груди его вырвался стон. Чтобы дотянуться до оружия, ему пришлось опуститься на одно колено.

Вскочив, Даймонд бросился к нему, вытянув руку вперед, в надежде первым завладеть пистолетом. Маунтджой, однако, успел схватить оружие и начал разворачиваться в сторону противника, но опоздал. Даймонд обрушился на него всей своей массой и сбил на пол, словно кеглю. Упав, Маунтджой не выпустил пистолет, однако воспользоваться этим преимуществом не смог. Навалившись на него сверху, Даймонд распластал его на спине, стиснул обеими руками запястья и колотил ими об пол до тех пор, пока пальцы Маунтджоя, сжимавшие оружие, не разжались. Тогда он ослабил хватку и отбросил пистолет подальше. Обессиленный Маунтджой перестал сопротивляться.

— Что ж, мы с вами в расчете, — пробормотал Даймонд и, завладев оружием, приставил его к голове противника. — Где Саманта?

Ответа не последовало.

— Если вы причинили ей хоть малейший вред…

— Не причинил, — медленно процедил Маунтджой. — С ней все в порядке. Пожалуйста, слезьте с меня.

— Где она?

— Там, за главным резервуаром.

— Где он?

Главный резервуар мог находиться где угодно. По окну снова скользнул луч прожектора.

— Всего в нескольких футах отсюда.

— Отведите меня к ней, — потребовал Даймонд. — Вы уверены, что с ней все в порядке? Почему она до сих пор не издала ни звука?

— Я залепил ей рот.