Работа над ошибками

Питер встал. Маунтджой, постанывая, поднялся на колени. Питер видел, что он не способен продолжить схватку, но решил не расслабляться. Не обращая внимания на стоны и гримасы Маунтджоя, он приставил ствол пистолета к его окровавленной спине. Когда тот наконец встал и, пошатываясь, направился к огромному сооружению, которое при ближайшем рассмотрении оказалось емкостью с холодной водой, Даймонд двинулся за ним. Дойдя до резервуара, Маунтджой стал обходить его, опираясь ладонями на металлические бока.

— Вот здесь, — сказал он. — Осторожно, не наступите на нее. Где‑то тут должен быть фонарик.

— Без шуток, иначе пристрелю! — бросил Даймонд.

Его глаза пока не привыкли к темноте, и он почти ничего не видел, хотя и был готов отреагировать на любое резкое движение Маунтджоя. Даймонд ощущал присутствие рядом кого‑то еще, но не смог бы объяснить, откуда у него это чувство.

— Вот, — пробормотал Маунтджой.

Вспыхнул свет, и Даймонд увидел молодую девушку, лежащую на полу в углублении между двумя лагами. Бедра и лодыжки были опутаны веревками, руки связаны за спиной, губы заклеены куском коричневой липкой ленты. Один глаз налился кровью, на лбу темнел синяк.

— Вот и все, — обратился к ней Даймонд. — Все позади.

Глава 28

Из главных героев драмы, разыгрывавшейся в бывшем отеле «Эмпайр», лишь Даймонду довелось принять участие в заключительном акте. Когда закончились многочисленные интервью, состоявшиеся в отделении полиции на Манверс‑стрит, Джон Маунтджой лежал лицом вниз на койке в процедурной палате местной больницы, где ему выковыривали дробь из спины и ягодиц. Инспектор Уоррилоу в сопровождении двух вооруженных сотрудников полиции присутствовал при процедуре, и пациент не сомневался, что стоит ему сделать хоть одно резкое движение, как к уже полученным им повреждениям прибавятся новые.

Саманта позволила отцу отвезти ее домой — она изнемогала от желания поесть горячей пищи, принять ванну и поспать на чистых простынях в нормальной кровати. Но, несмотря на усталость, настояла на том, что уже на следующий день вернется в свою общину, хотя и призналась, что пока больше не планирует участвовать в уличных представлениях.

Сделав официальные заявления по поводу стрельбы, Вэ Бэ и Уна Мун получили нагоняй от Кайта Халлиуэлла. После этого им сказали, что вопрос об их судебном преследовании решится позднее. Оба, впрочем, прекрасно понимали, что наказание им не грозит. Они покинули здание отделения полиции незадолго до полуночи.

В кабинете на втором этаже, где стоял большой овальный стол и висел портрет королевы, в том самом помещении, где Даймонду поручили ответственное задание, начальник полиции Эйвона и Сомерсета тепло поблагодарил его за успешное проведение операции по освобождению мисс Тотт и поимке беглого заключенного Маунтджоя.

— Я обещал это сделать — и сделал, — произнес Даймонд. — Полагаю, теперь моя очередь поблагодарить вас.

— Что?

— В свете нашей с вами договоренности.

— Ах да, — кивнул Фарр‑Джонс.

— Согласно заключенной сделке, я должен был обеспечить мирное и успешное завершение сегодняшней операции, — напомнил Даймонд.

— Верно. Правда, Маунтджой вряд ли согласился бы с эпитетом «мирное» — я имею в виду состояние его задницы, — ухмыльнулся Фарр‑Джонс.

— Но он жив, сэр.

— Еще как жив, — пробормотал начальник полиции и, видя нетерпеливое ожидание на лице Даймонда, помявшись, продолжил: — Что ж, не могу сказать, что одобряю все, что вы сделали за последние пару дней. Но я дал вам слово и готов похлопотать о вашем восстановлении на службе. Вы уверены, что хотите продолжить карьеру в полиции?

— Карьеру в уголовном розыске, сэр.

— Я поставлю этот вопрос перед руководством и дам вам соответствующую рекомендацию. Вы действовали очень храбро. Мы умеем быть благодарными.

Даймонд крепко пожал жесткую короткопалую руку Фарр‑Джонса. Начальник полиции, подчеркивая свое доброе отношение к Питеру, положил левую ладонь ему на плечо:

— Хорошо и то, что вы взяли Маунтджоя без всякой чепухи. Я имею в виду, не открывая снова дело об убийстве Бритт Стрэнд.

— А, вот вы о чем, — улыбнулся Даймонд. — Но это вовсе не чепуха.

— Что?

— Мы раскрыли это дело и нашли настоящего убийцу — инспектор Харгривз и я. Поэтому Маунтджой и сдался. Я дал ему торжественное обещание взять у убийцы Бритт Стрэнд письменное признание. А оно, как вам известно, является неоспоримым доказательством. Прежний приговор придется отменить.

Лицо Фарр‑Джонса стало наливаться кровью.

— Надеюсь, вы шутите? Этот человек снова взят под стражу. Для меня это дело закрыто — и для вас тоже, если вы не потеряли рассудок.

— Дело не в моем рассудке, сэр, а в справедливости. Вероятно, открытие данного дела нанесет ущерб моей репутации, но этого требует справедливость. В ближайшее время я возьму у убийцы признательные показания.

— Черта с два! Когда вы все успели?

— Видите ли, сэр, пока мы проводили операцию в отеле, Джули Харгривз вносила завершающие штрихи в наше повторное расследование. Она один из ваших лучших детективов.

— Это мне известно.