Пышечка

Невысокий, худощавый. Он коснулся ладонью своего лица. Лицо все то же. Ах да, залысины! Странно, что Рита ничего не сказала ему сейчас про это… Но ничего, все впереди, все эти сплетни в коллективе. И Рита, пожалуй, может вывалить на публику все сведения о новом директоре. Самое забавное, что Николай так и не расстался со своей коллекцией машин, они стояли у него в специально сделанной под них витрине в московской квартире. И карты неизвестных местностей он продолжал рисовать – редко правда, но иногда, ночами, бывало. Реки, озера, леса, поселки, города – со смешными, иногда страшными, таинственными названиями… А что такого? В наше время все географические открытия сделаны, но так хочется побывать там, где еще не ступала нога человека…

Интересно, а что у Риты с личной жизнью?

Николай обошел парк по периметру, приблизился к главному входу.

– Добрый день, Николай Борисович, – почтительно произнес охранник, который уже знал начальство в лицо.

– Добрый, Геннадий. Как работа?

– Да ничего, Николай Борисович.

– Есть какие-то замечания, мысли? Как с другими сотрудниками приходится контактировать, нет ли в коллективе конфликтов?

Геннадий замер, внимательно глядя Николаю в глаза. И вдруг сказал негромко:

– А есть конфликты. С Маргаритой Сергеевной.

– Да, и в чем проблема? – мгновенно подобрался Николай, словно охотничья собака, в первые же минуты охоты напавшая на след.

– Больно много воли взяла. Указания мне дает. Просит безбилетников пропускать… А мы тут все, поди, на доходы от билетов живем! – мрачно произнес Геннадий. – Разоримся скоро.

– Гм… – Николай задумчиво почесал нос. – Это ты молодец, Геннадий, что остаешься неравнодушным сотрудником. Я разберусь. Впредь без билетов никого не пропускай.

Николай развернулся, собираясь продолжить свою инспекцию по саду. Но вспомнил кое о чем:

– Да, вот еще, Геннадий. Ты мне скажи, что там с личной жизнью у Маргариты Сергеевны? Ты не в курсе, случайно? Мне нужно знать о своих сотрудниках всё…

– Да отчего же не в курсе, очень даже в курсе, – осклабился Геннадий, показав железные зубы. – Маргарита Сергеевна замуж собиралась, но аккурат перед самыми майскими со своим женихом разругалась, и свадьба ее медным тазом накрылась. Вот отчего она нынче лютует, поди. От женской неудовлетворенности. А жених ее известный красавец и спортсмен, видный такой, одно лицо с Аленом Делоном – все говорят. Но бабни-ик… – Охранник безнадежно махнул рукой.

– Понятно, – коротко кивнул Николай.

Дома мужчина рассказал матери, которая переехала в Терлецк вместе с ним, о своем первом дне в качестве директора в ботаническом саду. Упомянул о Рите и о том странном впечатлении, которое произвела на него бывшая возлюбленная, – смесь наглости, кокетства и вызова. Поделился своими опасениями – не начнет ли Рита интриговать против него?

Надо сказать, у Николая были прекрасные отношения с матерью, Дианой Михайловной. Мать и сын, словно старые друзья, никогда ничего друг от друга не скрывали, делились своими мыслями и мечтами. Но при этом маменькиным сынком Николай себя никогда не чувствовал.

Диана Михайловна была женщиной тонкой и деликатной, в свои семьдесят все еще хранила остроту ума, обладала превосходным чувством юмора. Она никогда не давила на сына, никогда ему не указывала, выбрав роль советчицы и друга.

Она родила сына достаточно поздно, в сорок лет. Старшей сестре Николая, Инне, исполнилось уже сорок пять, так что разница между ней и младшим братом была ощутимой. Таким образом Николай всю свою жизнь провел среди взрослых, мудрых людей, и потому, возможно, его все время тянуло в науку.

Инна была замужем, у нее росли дети. Злате было двадцать два года, Ефрему – восемнадцать. Студенты-отличники, замечательные ребята.

Вообще вся семья Бортников отличалась особой дружностью. Они часто собирались вместе, всегда помогали друг другу. И никогда не ссорились, разве что только спорили, но даже в пылу дискуссий не теряли уважения к противоборствующей стороне.

Возможно, именно поэтому Николай до сих пор и не нашел себе достойной подруги. Ведь мало кто из современных девушек мог влиться в их дружную, интеллигентную семью.

– Не начнет ли эта Рита интриговать против тебя? – со вздохом повторила его слова мать. – Ох, Ники, возможно, что и начнет. Говоришь, она изменилась, теперь всюду свой нос сует, дает другим сотрудникам указания? Наверняка мечтала занять директорское место. Собственную свадьбу расстроила? Значит, она особа властная. Хочет манипулировать людьми, контролировать их. А если что не по ней – посылает всех вон. Если бы женился на ней тогда… Не знаю, может, ты и был бы счастлив. Сейчас много мужчин живут под каблуком у жены и весьма довольны, – со смешком произнесла Диана Михайловна.

– Ох, мама, я не из их числа… – возмутился Николай. – В рабстве счастливых нет. Лучше уж оставаться холостым, чем под каблуком…

* * *