Пылающий берег

— Идемте, идемте, позвольте мне показать вам ваши комнаты.

Анне он отвел комнату рядом со своими покоями, и, хотя значение этого жеста ускользнуло от Сантэн, Анна опустила взгляд и стала похожа на смущенного бульдога, когда заметила небольшую дверь, выходившую в гардеробную Гарри.

— А вот здесь устроишься ты, моя дорогая…

Гарри повел Сантэн по верхнему коридору и открыл дверь в огромную солнечную комнату с французскими дверями, выходящими на широкую террасу над садом.

— Здесь чудесно!

Сантэн в восторге захлопала в ладоши и выбежала на террасу.

— Конечно, нужно тут все приукрасить, но ты должна сама выбрать цвета, ковры и гардины… а теперь пойдемте в комнату юного Майкла.

Когда Гарри распахнул дверь комнаты, расположенной напротив комнаты Сантэн, его настроение заметно изменилось, и Сантэн, войдя внутрь, сразу поняла причину.

Здесь во всем присутствовал Майкл. На стенах висели фотографии в рамках, и он улыбался с них: Майкл в форме для игры в регби в компании еще четырнадцати веселых молодых людей; Майкл в белой одежде для игры в крикет, с битой в руке; Майкл с дробовиком и убитым им фазаном…

От потрясения Сантэн побледнела.

— Я подумал, что будет правильно, если Майкл поселится в комнате своего отца, — немножко виновато произнес Гарри. — Конечно, моя дорогая, если ты против, тут на этаже есть еще пятнадцать комнат…

Сантэн медленно окинула взглядом охотничьи ружья на стойке, удочки и биты в углу, книги на полках над письменным столом, штормовки и твидовые куртки на вешалках…

— Да, — кивнула она. — Это будет комната Шасы, и мы сохраним ее такой, какая она есть.

— О, хорошо! — кивнул Гарри со счастливым видом. — Я так рад, что ты согласилась!

И он умчался в коридор, отдавая приказы слугам-зулусам на их родном языке.

Сантэн медленно обошла комнату, коснувшись кровати, на которой спал Майкл, мимоходом прижав к щеке рукав твидовой куртки и представив себе особый чистый запах его тела, перешла к письменному столу, провела пальцем по инициалам «М. К.», вырезанным на дубовой столешнице, сняла с полки экземпляр «Джока из Бушвельда» и открыла на титульной странице. Там красовалась надпись: «Эта книга украдена у Майкла Кортни». Закрыв ее, Сантэн вернулась к двери.

В коридоре царила легкая суматоха — примчался Гарри, командуя двумя зулусами, сгибавшимися под весом детской кроватки. Ее высокие откидные бока и вся массивная конструкция из красного дерева могли бы послужить клеткой для взрослого льва.

— Это кроватка Майкла… я подумал, подойдет и его сыну. Как ты считаешь, дорогая?

Сантэн не успела ответить, потому что в холле внизу требовательно зазвонил телефон.

— Покажи им, где ее поставить, милая! — крикнул Гарри, убегая.

Он исчез почти на полчаса, и Сантэн то и дело слышала звонки телефона. Когда Гарри снова прибежал наверх, он просто кипел от негодования.

— Этот чертов телефон не умолкает! Всем хочется познакомиться с тобой, дорогая. Ты уже весьма известная леди. И очередной нахальный журналист очень хочет взять у тебя интервью…

— Надеюсь, ты им отказал, папа.

Казалось, в последние два месяца каждый репортер в Африканском Союзе жаждал получить такое интервью. История пропавшей девушки, спасшейся в самых диких местах Африки вместе с младенцем, приковала внимание всех владельцев газет от Йоханнесбурга и Сиднея до Лондона и Нью-Йорка.

— Я их отсылаю подальше прямо стаями, — заверил ее Гарри. — Но есть кое-кто другой, кому не терпится снова тебя увидеть.

— И кто же это?

— Мой брат, генерал Кортни; они с женой приехали из своего дома в Дурбане в свой другой дом, Лайон-Коп. И им хочется пообедать с нами завтра и провести вместе день. Я принял приглашение от твоего имени. Надеюсь, я не ошибся?

— О нет… конечно же нет!

Анна отказалась ехать с ними на обед в Лайон-Коп.

— Здесь слишком много дел! — заявила она.

Слуги в Теунис-краале уже успели прозвать ее «Чеча» — «Поскорее!», и это стало первым словом на языке зулусов, которое выучила Анна; все они относились к ней осторожно и с растущим уважением.

Гарри и Сантэн поехали вниз по склону, усадив между собой Шасу, и, когда машина остановилась перед большим домом поместья Лайон-Коп с чудесной тростниковой крышей, по парадному крыльцу быстро сбежала знакомая бородатая прихрамывающая фигура, чтобы крепко обнять Сантэн.

— Ты словно воскресла из мертвых! — мягко произнес Шон Кортни. — Словами не выразить того, что я чувствую! — Потом он повернулся и взял Шасу из рук Гарри. — Так это сын Майкла!

Шаса восторженно закричал, обеими ручонками схватился за генеральскую бороду и попытался выдрать ее.

Руфь Кортни, жена Шона, вступила в тот период жизни между сорока и пятьюдесятью годами, когда великолепные женщины достигают зенита красоты и элегантности; она расцеловала Сантэн и тихо сказала:

— Майкл был для нас особенным человеком, и ты займешь его место в наших сердцах.