Пылающий берег

Ее древко качалось в воздухе на уровне груди Вуйла Липпи, но наконечник вонзился ему в щеку; он недоуменно таращился на Лотара. Лотар спрыгнул на землю и схватил его за плечи.

— Я покойник, — тихо произнес Липпи.

Его руки повисли вдоль боков, а Лотар схватил стрелу и попытался вытащить ее. Мышцы щеки Липпи потянулись вслед за стрелой, приобретя сходство с холмом, и он закричал, пошатнувшись. Лотар, стиснув зубы, повторил попытку, но на этот раз хрупкое тростниковое древко с тихим треском сломалось, оставив костяной наконечник в человеческой плоти, и Липпи задергался.

Лотар схватил его за грязные черные волосы и повернул голову так, чтобы увидеть рану.

— Не вертись, черт бы тебя побрал!

Из раны торчал короткий обломок. Он был покрыт черной резинистой массой.

— Сок ядовитого молочая…

Лотару уже приходилось изучать оружие сан; его отец некогда собрал немалую коллекцию племенных артефактов. И теперь Лотар узнал яд — это был концентрированный млечный сок корня одного из редких пустынных молочаев. Даже просто изучая стрелу взглядом, Лотар буквально видел, как отрава расползается под кожей, как на ней появляются темные сине-фиолетовые полосы — они расцветали, как кристалл марганцовки в воде, следуя по кровеносным сосудам…

— Сколько еще?

Страдающие глаза Липпи смотрели на Лотара в упор, умоляя дать утешающий ответ.

Сок выглядел недавно выпаренным, не утратившим силу, но Вуйл Липпи был крупным, сильным и здоровым, его тело сопротивлялось… Это могло затянуться на несколько ужасающих часов, которые показались бы вечностью.

— Можешь ты ее вырезать? — жалобно произнес Липпи.

— Она вошла глубоко, ты истечешь кровью.

— Так выжги ее!

— Тебя убьет боль.

Лотар помог Липпи сесть, и к ним подскакал Хендрик вместе с остальными.

— Двое оставайтесь с ним, присмотрите, — приказал Лотар. — Хендрик, мы с тобой — за той маленькой желтой скотиной.

Они гнали усталых лошадей и через двадцать минут увидели впереди бушмена. Он словно таял и пританцовывал в слоях жаркого воздуха, и Лотар почувствовал, как его переполняет черная ярость; такую ненависть человек может чувствовать только по отношению к тому, чего он боится в глубине души.

— Вперед! — Лотар махнул Хендрику. — Отрежешь его, если он повернет.

Они пришпорили лошадей, быстро догоняя убегающую фигурку.

— Ты мне за все заплатишь, — мрачно пообещал Лотар.

Он размотал свернутое в рулон одеяло, что было привязано к луке его седла.

Овечья шкура, которую он использовал как постель, должна была защитить его от хрупких костяных стрел. Лотар обернул ею торс, а один конец подтянул повыше, прикрывая рот и нос. Потом надвинул на лоб широкополую шляпу, оставив лишь щель для глаз.

Убегавший бушмен находился в двух сотнях ярдов впереди. Он был обнажен, при нем имелись только лук и корона крошечных стрел в кожаной повязке на голове. Его тело блестело от пота, оно было цвета яркого янтаря и на солнце казалось почти прозрачным.

Он бежал легко, как газель, его маленькие аккуратные ноги словно и не касались земли.

Раздался треск винтовочного выстрела, пуля взбила фонтан светлой пыли прямо позади бегущего бушмена, и бушмен подпрыгнул, а потом, как это ни казалось невероятным, прибавил скорость, удаляясь от двух всадников. Лотар оглянулся на Хендрика; тот скакал без поводьев, обеими руками перезаряжая «маузер».

— Не стреляй! — злобно закричал Лотар. — Он мне нужен живым!

Хендрик опустил винтовку.

Еще милю бушмен продолжал нестись все так же стремительно, но потом постепенно стал замедлять ход. И они опять догоняли его.

Лотар видел, что ноги сан начинают заплетаться от утомления, но его лошадь уже почти окончательно выдохлась. Ее морда покрылась пеной, летевшей на сапоги Лотара.

В пятидесяти ярдах впереди измученный бушмен развернулся к ним лицом, оказавшись в безвыходном положении; его грудь поднималась и опускалась, как кузнечные мехи, пот капал с короткой остроконечной бородки. Но глаза сан смотрели дико, яростно, вызывающе, когда он поднимал лук.

— А ну, давай, мелкое чудище! — закричал Лотар, стараясь добиться того, чтобы бушмен метил в него, а не в лошадь. И его уловка удалась.

Бушмен вскинул лук и пустил стрелу одним движением, и стрела пронеслась в воздухе, как луч света. Она попала бы Лотару в горло, но толстая шерсть овечьей шкуры погасила удар, и стрела отскочила, задела его сапог и упала на сухую землю.

Бушмен отчаянно пытался достать другую стрелу, когда Лотар наклонился в седле, как игрок в поло, наносящий удар справа, и взмахнул «маузером». Ствол винтовки ударил бушмена по голове сбоку, над ухом, и тот упал.

Лотар натянул поводья, останавливая лошадь, и спрыгнул на землю, но Хендрик его опередил и уже яростно замахнулся прикладом «маузера» над головой лежавшего на земле бушмена. Лотар схватил его за плечо и оттолкнул в сторону с такой силой, что Хендрик покачнулся, чуть не падая.

— Живым, я тебе сказал! — рявкнул Лотар и опустился на колени рядом с распростертым телом.