Пылающий берег

Они с трудом пошли вверх, Анна шагала впереди по острому гребню одного из песчаных холмов. Внизу под ними машины уже казались игрушечными, а ожидавшие их люди выглядели крохотными, как муравьи. Под ногами скрипел оранжевый песок, их ноги погружались в него по лодыжки. Когда они ступали слишком близко к краю гребня, вниз тут же с шипением неслась песчаная лавина.

— Это опасно! — бормотал Гарри. — Если мы оступимся, нас просто завалит песком!

Анна подобрала плотную хлопчатобумажную юбку, заткнула края подола под длинные панталоны и пошла дальше, а Гарри уставился ей вслед, и во рту у него пересохло, сердце заколотилось о ребра, потрясенное зрелищем обнаженных ног. Эти ноги были крепкими и плотными, как стволы деревьев, но кожа с обратной стороны колен выглядела кремовой и бархатистой, с ямочками, как у маленькой девочки, и это было самой возбуждающей картиной в жизни Гарри.

Он поверить не мог, что его тело снова отреагировало так, будто рука гиганта стиснула его пах, и всю его усталость как ветром сдуло. Скользя и спотыкаясь, он поспешил за Анной, а бедра женщины раскачивались под юбкой, широкие, как у племенной кобылы, прямо на уровне его ошеломленных глаз.

Он вышел на вершину дюны, не успев этого осознать, и Анна протянула ему руку, чтобы помочь одолеть последние метры.

— Боже мой! — выдохнул Гарри. — Да это песчаный мир, целая песчаная вселенная!

Они стояли в предгорье бесконечной цепи огромных дюн, и даже вера Анны пошатнулась.

— Никто… ничто не могло бы прорваться…

Анна все еще держала его за руку, а теперь встряхнула ее:

— Она где-то там. Я почти слышу ее голос, она зовет меня! Мы не можем ее предать, мы должны до нее добраться. Она уже не в силах держаться!

— Пытаться пройти здесь пешком — это верная гибель. Человек здесь и дня не выдержит.

— Мы должны найти обходную дорогу!

Анна встряхнулась, как огромный сенбернар, отбрасывая сомнения и мгновенную слабость.

— Идемте! — Она повела Гарри обратно с вершины дюны. — Мы должны найти обходной путь.

Конвой с «фордом» во главе повернул от берега, огибая край гигантских дюн; день шел к концу, и солнце опускалось с неба, истекая кровью над парящими вершинами. В ту ночь, когда они разбили лагерь у подножия дюн, песчаные горы в серебряном лунном свете стали казаться черными и далекими, безжалостными и враждебными.

— Их невозможно обогнуть. — Гарри смотрел на костер, не в силах встретиться с Анной взглядом. — Им нет конца.

— Утром мы вернемся к берегу, — безмятежно заявила она ему.

И встала, чтобы уйти на свою постель, предоставив Гарри сгорать от желания.

На следующий день они вернулись по своим же следам; к тому времени, когда они добрались до того места, где дюны встречались с океаном, снова наступил вечер.

— Нет там дороги, — безнадежно повторял Гарри, потому что прибой бился прямо у подножия песчаных гор.

Даже Анна впала в уныние, молча глядя на огонь костра.

— Если мы будем ждать здесь, — хрипло прошептала она, — то, может быть, Сантэн сумеет сама добраться до нас… Она ведь наверняка знает, что ее единственная надежда — двигаться на юг. Если мы не можем пойти к ней, то можем подождать, пока она придет к нам.

— У нас кончается вода, — тихо возразил Гарри. — Мы не можем…

— Сколько мы продержимся?

— Три дня, не больше.

— Четыре дня, — умоляюще произнесла Анна.

В ее голосе звучало такое отчаяние, а на лице появилось такое выражение, что Гарри действовал не думая. Он протянул к Анне обе руки. И испытал нечто вроде восхитительного ужаса, когда Анна качнулась к нему, и они обняли друг друга: она — в отчаянии, он — в пугающем огне страсти. Несколько мгновений Гарри тревожился, что мужчины у другого костра их увидят… а потом ему стало все равно.

— Идем.

Анна встала, подняла его и повела за брезентовую занавеску. Его руки так дрожали, что он не мог расстегнуть пуговки ее блузки. Анна нежно хихикнула.

— Вот так… — Она сама раздела его. — Вот так, мой глупый малыш.

Пустынный ветер холодил ему спину и бока, но внутренне Гарри пылал от долго сдерживаемой страсти. Он больше не стыдился своего волосатого живота, выпиравшего, как маленький горшок, или своих бедер, тощих, как у аиста, и слишком длинных для его тела. Он с бешеной торопливостью лег на Анну, спеша проникнуть в нее, затеряться в этой огромной мягкой белизне, спрятаться там от всего мира, который так долго был слишком жесток к нему.

А потом это внезапно произошло снова: он почувствовал, как жар и сила покидают его пах, как его плоть увядает и съеживается, как в ту ужасную ночь больше тридцати лет назад. Он лежал на белом матрасе живота Анны, приютившись между ее полными, мощными бедрами, и ему хотелось умереть от стыда и бессилия. Гарри ждал издевательского смеха Анны и ее презрения. Он знал, что на этот раз погиб окончательно. Ему некуда бежать, потому что сильные руки Анны обхватили его, ее бедра сжимали его в плотских тисках.

— Мевроу… — пробормотал наконец он. — Прости, я не… я никогда не был хорош в этом…

Анна снова хихикнула, но это был благодушный и сочувственный звук.