Пыль у дороги

– Потому что хотя бы гордость сохранила. Полгода потом, конечно, не могла прийти в себя, плакала, бродила тенью. А Элисон тогда была поглощена своим ремонтом... Знаешь, наверное, после этого мы и перестали общаться... Потому что утешение я нашла на стороне. Сначала были местные мальчишки, а потом я узнала прелесть мужчин с опытом. Только по утрам было тошно. Честно тебе говорю, Риа, очень тошно. Злилась на себя, и все равно не могла остановиться. Вот как папаша не мог перестать пить, так и я с мужиками... Кто-то подсказал, что на этом можно заработать, ну оно и покатилось как камень с горы.

А через год или около того Тирк вернулся в город и остановился у нас. Не знаю, думал ли он обо мне. В тот вечер я как раз была с мужчинами, и, клянусь, такой ревности во взгляде никогда у него не видела. К тому же и держалась я с ним очень холодно. И веришь, на следующую ночь уже он стучался ко мне в дверь. Я потребовала денег. Такая маленькая женская месть. А может, хотела убедить себя, что он ничем не отличается от других

– И заплатил?

– А то, – Нашта победно улыбнулась – Стал приходить каждую ночь. Мы много разговаривали, но я старалась держать его на расстоянии. Тирк ведь не знает, чего хочет, а второго раза мое сердце бы не выдержало. Роман, если так можно назвать, длился всего пару месяцев, пока Тирк не переехал с Грэем в новый дом. Потом уже заглядывал редко, все в основном к Элисон, а со мной встречаться перестал. Может, тогда у него кто другой появился – не знаю, – Нашта пожала плечами. – Главное, что все теперь в прошлом. Я его, конечно, иногда ненавижу, но ты видела, он бывает и милым.

Эри чувствовала себя так, словно попала под ледяной дождь. Если бы она знала, что Тирк так много значит для ее подруги... Хотя теперь знает – и что это меняет?

Все. Все меняет.

– Эй, Риа, ты чего? Что-то болит? – заволновалась Нашта, глядя на ее лицо.

– Нет, просто... Я – Елена, – пробормотала Эри.

– Кто?

– Я думала, ты как Елена, а, оказывается, это я... – она шумно выдохнула. – Теперь вижу, что это я ревновала...

– К Тирку? – Нашта подалась вперед и заглянула ей в глаза. – Напрасно, Риа. Мы с ним уже история. Правда.

Эри посмотрела на веснушчатое лицо подруги. Нашта не Елена. Даже близко не стоит. Щедрая, добрая, теплая. И, конечно, Тирка очень любит, что бы там ни утверждала. И парой они будут лучшей, нежели Охотник с беглой эльфийкой.

– Тебе чего-нибудь принести? – спросила Эри, лишь бы что-то сказать.

– Чаю бы... Но, правда, Риа, если у вас с Тирком что-то будет, если он примет и защитит – я буду счастлива за вас, – Нашта похлопала ее по руке.

– А я была бы счастлива за вас, – возразила Эри, поднимаясь. – Я чай-то сделала, только в кабинете забыла, сейчас принесу. Спасибо тебе, что рассказала.

– Да уж, – Нашта присвистнула. – Эко на тебя сегодня свалилось... История Элисон, Лаэма... Знаешь, если хочешь побыть одна, то не надо чая. Обойдусь или кто другой занесет. Главное – не думай слишком много. Договорились?

Вот этого Эри как раз и не могла обещать.

* * *

Алые колосья обрамляли безупречно голубое небо. Эри лежала на спине и чертила в воздухе треугольники.

Нашта любит Тирка. И ей он сильно нравится. Две точки соединить линиями с третьей. Но ведь они подруги. Не как с Еленой, а по-настоящему. Значит, еще линия.

Или не так?

Тирка предал учитель из-за эльфа. Отец Нашты погиб из-за эльфа. Элисон вдова все из-за того же эльфа. А тут остроухая, пусть и наполовину.

Да, все не так.

Тирку она нравится, это видно. А ей дорога дружба с Наштой, которая Охотника любит.

– Значит, вот такой треугольник, – Эри соединила воображаемые точки, двигаясь по часовой стрелке.

И выход может быть один – отступить, пока не случилось ничего плохого. Пока не влюбилась до боли.

Алые колосья зашевелились, как от ветра.

– Почему ты здесь, Эриал? – послышался голос человека, окруженного сиянием.

Она приподнялась на локтях.

– А вы почему мне снитесь?

– Ты приходишь не с теми вопросами, Эриал. Для слабых духом граница может быть опасна.

– Ну вот, – она разочарованно цокнула языком. – То это мой участок, то вдруг опасно. Мне это не нарочно снится. Правда.

– Я кое-что покажу, – человек, окруженный сиянием, остановился рядом и протянул руку.

Эри сжала светящуюся ладонь и собралась уже встать на ноги, как они взмыли в воздух. Алые колосья начали размываться и таять, как снег в ручье. Безупречное небо потемнело.

– Смотри, – прошептал человек, указывая на светящуюся точку внизу.

Они начали медленно спускаться.

Эри поняла, что каким-то образом они очутились в комнате. Через минуту стало ясно, что не где-нибудь, а в «Орлином глазе», и светящаяся точка – это она сама, свернувшаяся калачиком под одеялом.

Она попыталась дотронуться до своего тела, но руки оказались прозрачными и прошли насквозь.

– Вот это да! – воскликнула Эри. – Такого мне еще никогда не снилось! А почему я свечусь?

– Потому что ты светишься, – ответил человек, окруженный сиянием.

– Что, каждую ночь?

– Нет, когда приходишь на свой участок.

– И задаю не те вопросы, да? – Эри задорно улыбнулась.